Чеченская  национальная посуда  «К1удал» (Кувшин)

Чеченская  национальная посуда  «К1удал» (Кувшин)

Национальная чеченская посуда «К1удал»  –  большой медный кувшин, в котором носят воду.

Исторически сложилась аскетичность чеченского жилища.  Там был минимум мебели: переносные деревянные кровати и столики.  Но бесспорным украшением помещения были изготовленные народными умельцами предметы быта, домашняя посуда, утварь. До конца XIX века у чеченцев была деревянная, медная и керамическая посуда. В Чечне изготавливали медную посуду – кумганы, к1удалш (водоносы), тазы и другие предметы обихода.

На протяжении многих веков используется людьми медная посуда. Свойства, недостатки, и как ухаживать за посудой, выполненной из меди, – все это известно с давних пор. Одним из самых главных полезных свойств медной посуды следует назвать ее антибактериальное действие. Медь способна бороться с целым рядом грибков и бактерий, не допуская их попадания в пищу. В старину в медных емкостях хранили воду с целью ее обеззараживания.

Посуду хранили в основном на пристенных полках, её так же ставили в ниши и прикрывали занавеской.

Воду из родника женщины приносили в больших медных кувшинах.   Такой кувшин вмещает около 10л. воды, а для девушек делали их размером поменьше (как и у всех горцев, мужчине носить воду из родника считалось позором).

Кувшин имел тонкое горлышко, большую ручку и широкое круглое дно, чтобы удобно было носить его на плече на большие расстояния (от реки или со дна ущелья до дома).

В старину родники  на Кавказе, служившие источниками питьевой воды для населения, одновременно являлись местом встреч и свиданий молодых горцев и горянок, где  нередко горцы подыскивали себе невест, а «к1удал» являлся носителем деликатной информации об его владелице. Здесь влюбленные узнавали друг друга, сватались, договаривались о совместной жизни и т.д.  Так обладательница изящного сосуда с утонченным горлышком – незамужняя девушка, а сосуд с коротким горлышком и менее изящной формы говорил о том, что его обладательница замужем, заигрывать с которой или отпускать вслед комплименты запрещалось!

Случалось так, что девушка уходила в дом жениха и прямо с родника, куда она с кувшином,  якобы, отправлялась за водой. Кувшин в таких случаях, естественно, оставался у источника. И кем-то метко сказанное выражение – («Дукха хи т1e кхехьна к1удал хи т1ехь йисна»)  – «Часто ношенный по воду кувшин у воды и остался», закрепилось в языке и стало крылатым. [1]  

«Обычай свидания у родника нашёл отражение в чеченском фольклоре, художественных произведениях, стихах, изобразительном искусстве, в хореографии. Родник символизирует чистоту отношений между парнем и девушкой.

Знакомство с девушкой часто происходило у родника («хин йистехь»). Джигиты спешили сюда, чтобы среди девушек, идущих за водой, присмотреть себе суженую. Если парень попросил воды, девушка знала, что это всего лишь повод для знакомства. Она ставила кувшин на землю, набирала в ковш воды и протягивала парню. Тот, чисто символически пригубив воды, спрашивал, теперь уже непосредственно намекая на свои намерения: «Хьайга вист хила пурба лохьа». По традиции, девушка никогда не ходила на свидание одна. Её сопровождала подруга. Парень тоже приходил на встречу вместе со своим другом. Во время таких свиданий разговор между парнем и девушкой происходил через этих посредников. [2]

         «Очень важной заботой женщины-хозяйки была бытовая сфера, связанная с водой «хи», олицетворяющей ее как субъекта деятельности. Первым делом, тут следует упомянуть водонос (впрочем, когда-то бывший керамическим) «к1удал». Он занимал в женской половине, т. е. правом, сразу от входа, углу видное место. Это и было, строго говоря, женской маркировкой помещения. Отсюда начинался «маршрут», после пересечения порога «не1/ наь1 саг1а», сюда же и возвращался, совершив круг. У наших современниц сложился единый стереотип «к1удала» – медно/бронзового из кинофильмов и рисунков конца 19 и начала 20-х веков. Между тем, водонос имеет длительную многотысячелетнюю керамическую историю. К моему изумлению, в 2009 году в Национальный музей ЧР поступил металлический аналог древних керамических водоносов что, по сути дела, объяснило наличие при, скажем для удобства, к1удале «лишнего» атрибута черпака на длинной ручке – «хи оьцу чами».

Как это не парадоксально, строгое разграничение жилого помещения по половому признаку у чеченцев этнографы не обнаружили. Эту  закономерность впервые обнародовал В. П. Кобычев, когда искал  стационарного места расположения очага. Он его так и не нашел. Как  выяснилось позднее, это зависит от ориентированности по сторонам света  входа в помещение, а это, в свою очередь, определяет почетное место или, говоря иными словами, «красный» угол.

«К1удал», как впрочем, и «г1уммаг1», конструктивно состоят из трех частей: собственно емкости, вытянутого раструбом слива и поддона. Дагестанские отходники мастера-медники, которые занимались изготовлением их, делали их по архитектонике совершенно иными, чем у себя на родине. Вообще, по своей форме чеченские отличаются от других по высоко приподнятому центру тяжести и широте слива и поддона.

Будучи маркерным показателем, водоносы с первого взгляда давали представление о женской половине семьи: количестве, составе и т.п. Если в чеченской семье было несколько лиц женского пола – хозяйка, взрослые дочери, одна из которых «жеро» т. е. познавшая семейную жизнь/ у чеченцев не обязательно вдова, а, скажем, в большинстве случаев разведенная/, то по своей конфигурации, форме и отделке водоносы различались. «К1удал»  «жеро» обязательно должен был быть со швом по середине  и овальным /вытянутым в верх/ туловом, отличным от округлого,  шарообразного замужней женщины.

Водонос девочки-подростки и девушки на выданье отличались только своими размерами. Тулово у них бывал без соединения /шва/  по горизонтали. Ромбы, как правило, по цельному тулову, от верхней горловины до нижней, не точечные, а линейно-выпуклые. Раструб слива не столь широко развернут, как у «кудала» жеро. Кроме того, у «кудала» жеро, в конце Х1Х и начала ХХ века, чтобы издали отличить «жеро» от женщины-хозяйки, тулова стали делать ребристыми, как бы ленты по горизонтали спаяны друг к другу, но из цельного листа. Имелось множество крупных и мелких признаков, по которым все три типа водоноса давали возможность отличить ее обладателей. Если даже невеста приносила в новый дом собственный «к1удал», что было обыденным явлением, она по воду ходила с водоносом свекрови  до рождения ребенка. Когда новое семейство сегментировалась в самостоятельное хозяйство, то кувшин, принесенный невестой, сдавали на переделку, или же невеста передавала его своей золовке, получая взамен от свекрови соответствующий своему новому статусу.

Орнаментальное обрамление тулова от шейки до подножия, в большинстве случаев, оформлялось в виде точечных ромбиков. В конце 19 начале 20 века появилась мода перекрывать, обычно полый  снизу, поддон «к1удала» полусферической  медной пластиной, предварительно вложив туда несколько шариков, которые в такт шагов со звоном перекатывались.

Типологически самыми близкими к чеченским были кумыкские кувшины. При этом следует помнить, что  собственно под кумыками чеченцы /старшее поколение/ до сего дня признают только Присулакских, которые по многим параметрам  схожи с чеченцами даже более, чем ингуши. Засулакские – именуются  старым наименованием тарковцы.

Обязательным атрибутом «к1удала» был «чами»: круглый полусферический ковш, посаженный на длинную, изящно изогнутую металлическую ручку с крючком на конце. Там, где нельзя было набрать воду, подставив водонос под струю, воду черпали этими ковшами и заливали в кувшин. Сам черпак и ручка, как правило, богато орнаментировались, как и сам «к1удал» (покрывался лудой). Черпак входил в комплекс с водоносом, и потому они отличались от других единством стиля и оформления. Мастер старался не повторяться, так как от этого зависели поступающие заказы. Как признавались сами  потомственные мастера, в четвертом колене живущие среди чеченцев и во втором колене сменившие не только язык, но традиции и обычаи, выходцы из высокогорной Аварии: «Мы знали заказчиков, знали девочек, для которых заказывался «к1удал». Если даже не знали, расспрашивали, узнавали. Когда узнаешь человека, тем более женщину, никогда не выйдут из-под руки мастера одинаковые изделия. И родитель мой не раз отказывался от заказа, да и самому приходилось, даже при большом желании, казалось бы простая вещь, но не получалась…».

Обязательным  дополнением к комплексу «к1удал» были заплечная, из яркого материала или с красочной вышивкой подушечка  –  «г1айба» и плетеный из цветных шерстяных нитей ремень  –  «бухка». Оба изделия носили отпечаток художественности и сугубо индивидуальный стиль, так как предпочтительно изготавливались самими девушками.  Орнамент и цветовой колер рассматриваемых  ремней, как и семантика чеченских паласов, остались для исследователей тайнами за семью печатями…

Подушечку подкладывали между спиной и привязываемым на спину, наполненным водой, кувшином. Ремень служил для прикрепления кувшина на спине девушки. Сегодня из тысячи девушек и одна не сумеет закрепить, не только наполненный водой кувшин за спиной, и завязать ремень тем изящным узлом, который делался их бабушками. Навряд ли есть возможность и подобрать для музея соответствующих видов и типов «к1удалы», не говорю уж о комплексах с единым стилем художественного исполнения.

Забываются и приемы  обращения с водоносами. Нынешние эстрадные приемы в свое время считались не совсем приличными для чеченок.

После очага, в чеченском доме местом почитания считался угол, где хранилась вода. Правда, об этом мало упоминается не только в чисто исторических исследованиях, но и в этнографических работах.

«К1удал» нельзя было хранить  на полу. Для него, /скорее, для них, так как редко встречался  дом с одним единственным  кувшином/,  сооружалась специальная, в большинстве случаев, резная  скамеечка – «г1ант». Это был специально приспособленный и, как бы мы сказали сегодня, со специфичным,  правда, без излишеств, дизайном, уголок. Тут было место тазиков и кумганов, металлических и деревянных ведер – «чилак», кружек разных размеров и из разных материалов  –  «зока», водосборных черпаков /больше всего металлических/  – «чами». Что могло стоять – ставилось, остальное все тут же вывешивалось в специальные деревянные ниши из досок.

Я бы не решился сегодня говорить, не лицемеря против истины, что наши бабушки менее были подвержены влиянию моды и лишены художественного вкуса. Об этом может свидетельствовать то, что «к1удал», кумган, водонаборный черпак, тазик и емкость для купания заказывались при  возможности  у одного мастера. Комплект из разных вещей считался следствием ущербного вкуса. Одним словом, если сегодня принято говорить, что театр начинается с вешалки, то чеченский дом начинался с «женского» угла! [3]

Информатор Амаева Маша вспоминает: «Сегодня мне хочется немного рассказать о кувшине (к1удал), в котором раньше наши мамы, бабушки и прабабушки носили воду.

В нашем селе Зандак (Ножай-Юртовский район) был родник Мушка. Я сама, будучи подростком, а позже и взрослой девушкой,  с радостью ходила с девушками и молодыми женщинами  к этому роднику за водой.

Воду, обычно, чеченским женщинам приходилось носить издалека. Наполненный водой кувшин нести руками было очень неудобно, поэтому его привязывали специальным ремнем  «бухкой» к спине, и, чтобы не было больно, подкладывали маленькую подушечку («букъюьлларг» – обычно из войлока) и закрепляли  узелком-петлей.  У пожилых женщин кувшины были большие, старинные, потертые, а у молодых девушек они были небольшого размера,  яркие, красивые.

В памяти остались очень теплые воспоминания о том времени, хотя жизнь тогда была тяжелой и сложной… [4]

Чеченская притча

                                                    Кувшин-башня

Было это или не было – никто не знает. В прежние времена один старец, говорят, ехал на телеге с базара домой. Он аккуратно сложил купленные подарки в телегу, а сверху положил медный кувшин. День клонился к вечеру. Старец хлестнул коня, телега тронулась, покачнулась, и медный кувшин, который лежал сверху, медленно сполз и упал. Старец уехал на телеге, а кувшин остался лежать на обочине дороги.
— Что это с грохотом ударилось о мой дом? — забеспокоился муравей и выскочил наружу.
Выскочив, он увидел медный кувшин.
— Ой-ё-ёй! — стал кругами ходить муравей. — Какая красивая эта башня! Надо мне из нее себе дом сделать!
И сразу же муравей принялся обустраивать свой новый дом. Он собирал мелкие камешки и подкладывал под кувшин, чтобы он не качался. Уставший, но довольный своей работой, муравей присел отдохнуть.
Недалеко от него грелась на камне ящерица. Она проснулась и увидела кувшин-башню, которую никогда раньше здесь не видела.
— О-о-о! Какая красивая эта башня! Посмотрю-ка я, живет там кто-нибудь или нет! — сказала ящерица и побежала к кувшину-башне.
— Эй, кто-нибудь живет в кувшине-башне?! — крикнула ящерица. Неподалеку сидевший муравей закрыл уши и сказал:
— Ну, что ты так кричишь?! Я живу в кувшине-башне. Заходи, будем вместе жить.
Жили они вдвоем в дружбе и согласии, и так прошло мало или много времени.
Однажды лягушка скакала мимо и увидела кувшин-башню, которую она здесь никогда не видела.
— Ква-ква, ква-ква-ква! Какая красивая эта башня! Надо посмотреть, живет ли в ней кто-нибудь! — проквакала лягушка и прыгнула в ту сторону, где лежал кувшин-башня.
— Эй, кто-нибудь живет в кувшине-башне?! — крикнула лягушка. Быстро выскочил муравей. За ним показалась ящерица.
— Ну, что ты кричишь! Я, муравей, живу здесь, — сказал муравей.
— Я, ящерица, живу здесь, — сказала ящерица. — Заходи, будем вместе жить.
Заскочила лягушка внутрь.
Жили они втроем в дружбе и согласии, и так прошло много или мало времени.
Однажды бегущий по своим делам ежик увидел кувшин-башню, которую он здесь никогда не видел.
— Ой-ё-ёй! Это что за большущая башня? Надо заглянуть узнать, кто-нибудь там живет или нет, — сказал ежик и побежал к кувшину-башне.
— Эй, кто-нибудь живет в кувшине-башне?! — крикнул ежик.
Быстро выскочил муравей. За ним показалась ящерица, потом выпрыгнула лягушка.
— Ну, что ты так кричишь! Я, муравей, живу здесь, — сказал муравей.
— Я, ящерица, живу здесь, — сказала ящерица.
— Ква-ква! Ква-ква-ква! Я, лягушка, живу здесь, входи, вместе будем жить! — пригласила его лягушка.
Сбросив с себя яблоко, ежик вошел.
Лягушка, ящерица и муравей покатили яблоко в кувшин-башню.
Много или мало времени прошло, как они вчетвером жили в дружбе и согласии.
Однажды белка, которая собирала на дереве орехи, посмотрела вниз и увидела кувшин-башню, которую она здесь никогда не видела.
— Ой! — удивилась белка. — Что это за удивительное дело?! Откуда здесь взялась эта башня? Надо посмотреть, живет ли в ней кто-нибудь! — сказала белка и быстро спустилась вниз.
— Эй, кто-нибудь живет в кувшине-башне?! — крикнула белка.
Быстро выскочил муравей. Вслед за ним показалась ящерица, потом прискакала лягушка. Медленно, смотря по сторонам, осторожно вышел ежик.
— Ну, что ты так кричишь! Я, муравей, живу здесь, — сказал муравей.
— Я, ящерица, живу здесь, — сказала ящерица.
— Ква-ква! Ква-ква-ква! Я, лягушка, живу здесь, — проквакала лягушка.
— Я, ежик, живу здесь, — степенно сказал еж. — И тебе найдется место, заходи, будем все вместе жить!
Положив орешки, белка заскочила внутрь.
Ежик, лягушка, ящерица и муравей схватили орешки и занесли их.
Жили они в согласии. Ежик охранял кувшин-башню. Ящерица подметала, чистоту наводила. Лягушка еду готовила. А муравей и белка с утра до вечера искали еду. Вечером все собирались вместе, ели, пели песни, отдыхали.
В лесу быстро распространяется новость. И лиса узнала, что в кувшине-башне живут муравей, ящерица, лягушка, ежик и белка.
— Ах, как хорошо то, что легко достается! Надо попробовать их на вкус! — проговорила лиса, облизнулась и стала подкрадываться к кувшину-башне.
Охраняя башню, ежик кружил вокруг нее, внимательно смотря по сторонам. А из кувшина-башни шел вкусный запах — это лягушка пекла чепалгаш1.Потеряв всякое терпение, лиса подошла к башне. Как только она появилась рядом с башней, ежик напыжился, растопырил все свои иголки, свернулся в клубоки бросился лисе под ноги.
— Тебя-то я не боюсь, уйди с моей дороги, — сказала лиса и хотела войти внутрь. Ежик катался из стороны в сторону и не впускал ее. Услышав шум, выскочила ящерица. Увидев лису, она начала путаться у нее в ногах и мешать ей. Лиса подняла лапу и хотела стряхнуть ящерицу, но она крепко уцепилась за нее.
В то время как еж и ящерица оказывали сопротивление лисе, их увидела белка, которая на дереве собирала орешки. Она сбежала вниз по дереву и, прицеливаясь, стала бросать в лису со всей силой по одному ореху.
Тут и муравей подоспел. Увидел он своих друзей, которые сцепились с лисой, побежал, что есть сил ухватился за хвост, пробежал до мордочки и схватил ее за нос.
Закричала-завизжала лиса. Не дают проходу ей друзья. Видит лиса, что нечего делать, потихоньку-потихоньку стала пятиться назад, отошла далеко и пустилась бежать.
Они одолели лису, потому что были вместе.
В это время вышла лягушка:
— Что вы так задержались. Чепалгаш давно готовы. Заходите, будем ужинать,- позвала она всех.
Помыли они руки и лицо и сели есть чепалгаш и пить чай. Они и меня позвали, и я ел с ними чепалгаш и пил чай.
И сейчас в дружбе и согласии живут в своем кувшине-башне муравей, ящерица, лягушка, ежик и белка.
На этом моя сказка закончилась, им ничего, а нам белый козел. [5]

Перу выдающегося чеченского поэта и писателя Ахмада Сулейманова принадлежат такие строки:

“Горянка”

Орцан дукъах дато ма1аш
Туьйсуш, батто сагатдо…
Ц1естан к1удал нохчийн йо1а
Шовдана к1ел сецайо.

Хета, баттах схьадухдуьйлуш,
К1удал юзу шовдано.
Нур-з1аьнаршца безам муьйлу,
Йо1ахь хьерчаш, цу батто.

К1удал юьзна… 1анаоьху
Б1аьрхих тера дато хиш.
Ткъа, йо1 гича, дог а лехий,
Нохчийн к1анта лоькху йиш:

– Йо1, хин чами кховдабехьа,
Чохь беттан нур даржадай!
Ткъа беттан нур ца лахь айхьа
Б1аьргийн нур ло суна хьайн!

Маржа! Х1инца доцу кема
Ткъесах г1атта космосе!…
Маршал хатта, даржош т1емаш
Хьол генарчу седане!

Лоцур дар-кха стелахаьштиг
Стиглахь кхарсто сийна ц1е.
Стиглан дари ц1арца дагош,
Хьан ц1е язъян цунна т1е!

Йо1, хин чами кховдабехьа,
Чохь беттан нур даржадай!
Ткъа беттан нур ца лахь айхьа,
Б1аьргийн нур ло суна хьайн! [6]

Чеченцы

Мусульмане (сунниты)

Демильханова Билкис Асламбековна, заведующий отделом художественного творчества  ГБУ «Центр народного творчества»  МК ЧР

Год, собиратели: 2021, Центр народного творчества МК ЧР

Демильханова Б.А. Место хранения: архив Центра народного творчества МК ЧР

Самые ранние данные о чеченском кувшине обнаруживаются у зарубежных авторов, которые посещали Кавказ в 18-19 веках. Изучение этого объекта наблюдается также в трудах В.П. Кобычева

1. Л. Гудаев.  Инфопортал / Чечня terra_incogn  
2. Берсанова З.Х-А. – к.и.н., доцент кафедры истории ЧГПУ, ведущий научный сотрудник отдела этнологии, Академия наук ЧР, «Традиционный свадебный обряд чеченцев», 20.01.2020г.
3. Хасиев Сайд-Магомед Адамович, 1942г.р.; историк, кандидат исторических наук, этнолог.
4. Амаева Мария Ивановна, 1947 г.р., Народная артистка ЧР, член Союза писателей России.
5. Зулай Хамидовна Хамидова, доктор филологических наук, профессор, Нохчалла.com Источник: nohchalla.com 
6. Сулейманов Ахмад, 1922г.р.; поэт, писатель, этнограф.

2022г

ОНН зарегистрирован: ГБУ «ЦНТ» ЧР, Номер: CHECH095.

Полное наименование: Государственное бюджетное учреждение “Центр народного творчества” Чеченской Республики.