Наименование: Традиционные поселения и жилища чеченцев
Язык наименования: русский
Наименование: Нохчийн шира г1ишлош а, х1усамаш а
Язык наименования: чеченcкий
Тип объекта: Техники и технологии: Хозяйственная и бытовая культура
Краткое описание ОНН: Описаны традиционные виды и типы чеченских жилищ, хозяйственных построек и населенных пунктов в горах и на равнине.
Поселения и жилища чеченцев имеют долгую историческую жизнь. Они являются ценным источником при изучении происхождения чеченцев, их общественного быта, истории, этнографии и архитектуры.
Разнообразие природных условий и географического положения, ряд исторических факторов наложили заметный отпечаток на хозяйственные занятия и материальную культуру чеченцев и, в частности, на характер поселений и жилищ.
Характерным типом поселений издавна считалось селение как на плоскости, так и в горах. Они обозначались разными терминами: пхьа – тхьа (Пхьа-Меттой, Эль-Пхьа, Пхьеда), Кхаьлла (Гучун-Кхаьлла, Ак-Кхаьлла), керт (Улус-Керт), Эвла (Дуби-Эвла), Юрт (Ножай-Юрт).
В горах села-башни назывались «г1ала». Это название было позднее перенесено на плоскость, где большие поселения большого типа, и особенно казацкие станицы, стали называться «г1ала», например, Соьлжа-Г1ала (Грозный), Сипсо-Г1ала (Слепцовская), Оьрза-Г1ала (Червленная), Х1инч-Г1ала (Хасав-Юрт).
«Г1ала» в понятии чеченцев «укрепленный, обнесенный крепостными стенами и сторожевыми башнями населенный пункт».
Есть такое название оборонительной башни, как «б1ов», нижняя часть которой служила жилищем. Башни разного назначения и башенные комплексы в основном строились в горах. На равнине Чечни одно или несколько родственных семейств основывали хутора (к1уотар) – небольшие поселения, куда отселялись в основном те, которые не имели возможности обеспечить подвоз фуража живности или дров для отопления жилых помещений. Впоследствии такие хутора превращались в большие села.
О хуторах, заложенных с положительными и отрицательными намерениями их обитателями, например, повествуется в повести «Огненная гора» («Ц1еран арц») Саида Бадуева и в первой книге «Начало» («Юьхь») романа-трилогии «Кровь и земля» («Ц1ий, латтий») писателя Шимы Окуева.
Слова «Юрт», «Эвла» заимствованы из восточных языков. Названий сел с этими компонентами в горах почти нет, что говорит об отсутствии в этом отношении влияния тюркоязычных народов на горцев-чеченцев.
Термины же «тхьа», «пхьа», «кхаьлла», «к1уотар», Ник1ара, Б1овла, Пешха, Хьайбаха и т.д. являются исконными и относятся к древнейшему слою лексики чеченцев.
Природные условия Чечни влияли на формирование типов селений и жилищ. Они разные в горах и на равнине. Основным строительным материалом издревле был камень, дерево, глина и солома.
Строя поселения в горных ущельях, люди прежде всего думали об их защите и соответственно располагали строения так, чтобы было удобно их оборонять. Кроме того, на выбор места для селения влияло наличие близких сенокосов, пастбищ, воды и, конечно же, пахотной земли. Землю берегли, поэтому жилища строили даже в неприступных склонах.
Самыми распространенными строениями в горных селениях были одноэтажные дома с плоской крышей. Встречались и двухэтажные дома, оборонительные башни в три-пять этажей. Несколько строений – жилой дом, башня и хозяйственные постройки – формировали усадьбу. В зависимости от рельефа гор, усадьбы имели вертикальную или горизонтальную застройку.
Горное село выглядело как бы неорганизованным набором строений. Прямых улиц не было, улицами служили узкие кривые тропы. Для горных селений была характерна большая скученность. Дома в них плотно примыкали друг к другу. Дворы их выходили обычно на крыши соседних домов. Горные селения чаще всего населялись членами одного тайпа.
Землю, которой всегда не хватало, делили не по плану строительства, а между родами тайпа. Многосемейный род получал больше земли, а малосемейный – меньше. Таким образом, возникали кварталы: как правило, односельчане, связанные родством, занимали определенный квартал. В каждом селе обязательно выделялось место для площади, где собирался народ и строилась мечеть. По своему размеру горные поселения, как правило, были значительно меньше плоскостных. Еще меньше были поселения в высокогорных районах. Нередко они состояли из трех или пяти домов, располагавшихся на высоких горных склонах или на дне глубоких ущелий. Сообщение между горными селами, часто прерывавшееся в зимнее время, осуществлялось по узким малодоступным тропам. Что касается дорог для колесного транспорта, то они в высокогорной Чечне почти что отсутствовали, за исключением построенных в военностратегических целях так называемой «царской дороги» от чеченской плоскости до аварского села Ботлих и дорога Грозный – Евдокимовское (Итум-Кали).
Планировка плоскостных селений характеризовались растянутостью поселения вдоль берегов рек или больших дорог. Такое селение обычно состояло из длинной улицы (урам) и нескольких пересекающих ее кривых переулков. Дома, окруженные плетневыми заборами, располагались на небольшом расстоянии друг от друга, составляя отдельные тайповые кварталы (куп), который делился на дворы (юкъ), где проживали люди внешнего родства (арахьара гергарло) и внутреннего родства (чоьхьара гергарло), т.е. родственники в пятом колене.
В плоскостных селениях, как и в горных, имелись небольшие площади (майда), где жители собирались в сход (пхьоьха) и обсуждали многие текущие, насущные вопросы. На этой же площади (майда) находилась сельская мечеть. В плоскостных селах южную часть села называли верхней (лакхахьа), потому что на этой стороне горы, а северную часть – нижней (лахахьа). В горной местности низменную, нижнюю часть села называли «пхьадухие», а возвышенную часть села – «пхьакхочие». Кладбище располагалось на окраине поселения. В горных районах Чечни селения чеченцев в основном состояли из представителей одного рода – племени. Однако на равнине нередко встречались селения с многонациональным населением. Так, например, источники сообщают, что в отдельных населенных пунктах Чечни в восемнадцатом веке совместно проживали кумыки, кабардинцы, балкарцы, осетины, аварцы и т.д. И наоборот, в некоторых кабардинских деревнях проживало немало осетин, кумыков, лакцев, даргинцев, чеченцев, ингушей. Безусловно, совместная жизнь соседних северокавказских народов в одних и тех же поселениях в значительной мере способствовало формированию у них общих черт материальной и духовной культуры.
По плотности населения и соответственно по количеству дворов горные, предгорные и равнинные села чеченцев были далеко не равнозначны между собой. Так, например, если в отдельных горных и высокогорных близко друг от друга лежащих небольших деревнях, по свидетельству исследователя восемнадцатого века И. Г. Георги, насчитывалось не более двадцати дворов чеченцев, то совершенно по-иному выглядела равнинная часть Чечни. По данным названного выше исследователя, в таких селах, как Алды и Гехи, насчитывалось по двести дворов, а в Большом и Малом Атагах – тысяча сто дворов, в Чечен-ауле – тысяча двести дворов.
Как в горах, так и на плоскости в восемнадцатом и девятнадцатом веке чеченцы строили дома разнообразных типов: от двухэтажного в мирное время до землянок – в военное. В связи с этим в номенклатуре названий, связанных с понятием дом, различается несколько названий.
Все строения, включая дом (ц1а), навес (раг1у), сарай для животных (божал), загон для скота (дохна керт), курятник (бун), туалет (нишка) и другие дворовые постройки, называются «г1ишло».
Дом (ц1а) может быть с двумя, тремя и более комнатами, сенями и длинным коридором. Различается несколько названий домов: ц1аьлиг – комнатка, домик, обычно из одной комнаты с сенями; лаппаг1а – лачуга, хибарка; х1усам – дом, жилище; тоьла – берлога, землянка.
Чоь (нутро), находящееся под одной крышей, разнообразно. Помимо комнат, подразделяющихся на мать-комнату (нанац1а) общесемейную комнату; (хьашц1а) – гостя комната, по-другому кунацкая или гостиная; имеются и ряд других названий, дающих представление о жилище чеченцев: уьсанг – комнатка, коморка; сени – коридор; учие – галерея, веранда.
Приведу описание чеченской сакли девятнадцатого века исследователем отдела Русского географического общества Марковичем В.В.
«По общему виду, плоскокрышей, она (сакля) напоминает коробку. Крыша состоит из земли и нередко на ней растет трава, но обыкновенно хорошая хозяйка этого не допустит и польет крышу, смазывая глиной и утрамбовывая особенной гладилкой… Две трубы выходят из двух половин сакли, обыкновенно состоящей из двух комнат, разделенных сенями, где обыкновенно складываются седла, вешается сбруя, стоят кадушки с маслом, творогом и прочим. Входная дверь всегда в середине и со двора…
Комнаты в сакле узкие, ибо чаще потолок делается так: посередине верхней потолочной рамы сакли кладется одна длинная, во всю длину дома идущая балка (дукъ), на нее поперек сакли кладут в обе стороны жердочки (по 2,5-3 аршина) в два ряда. На них укладывают липовую кору и насыпают землю.
Стены обыкновенно… «турлучные». В восемнадцатом и девятнадцатом веках в планировке жилого дома в основном преобладали двухкомнатные конструкции. В дальнейшем, по мере увеличения семьи и ее дробления, число комнат увеличивалось. В большинстве своем как в горах, так и на равнине дома чеченцев были одноэтажные, длинные. В одноэтажных домах впоследствии появилась множество комнат, из которых одна была самой главной, принадлежавшей главе семьи, остальные комнаты были предусмотрены для молодых семей, комната для гостей, кухня и. т.д.
Для строительства дома и хозяйственных построек чеченцы использовали различные строительные материалы, в зависимости от места проживания. В горных районах большая часть жителей использовала камень. Стены из него, как правило, клались на глиняном или известковом растворе. Кроме того, здесь же практиковалась возведение «дома с двойными плетневыми стенами, пространство между которыми заполнялось глиной».
На равнине дома возводились из саманного (глинобитного) кирпича. Саманные дома были обычно одноэтажными, реже двухэтажными. Кроме того, в равнинных районах Чечни дома горцев строились из плетня, с последующей его обмазкой глиной, смешанной с соломой. Однако и здесь, как и в горах, встречались турлучные дома с двойными плетневыми стенами. Более того, как в горах, так и на равнине встречались дома с тесаной каменной кладкой и деревянными деталями (окна, двери, карниз, потолки, полы и т.д.).
Один из русских исследователей в конце восемнадцатого столетия писал, что жизнь для чеченцев сложилась на равнине в сравнительно благоприятных условиях.
Селения стали многолюдны; они были окружены садами. Жилища стали светлее и чище горных».
Академик девятнадцатого века А.П. Берже писал: «Чеченцы, обитающие на долине, живут большими аулами; дома у них турлучные, внутри чисто, опрятно и светло… Комнаты прогреваются каминами…У горных чеченцев, живущих в верховьях Аргуна, где в лесе чувствуется большой спрос, дома каменные. Чеченцы, живущие в верховьях Аргуна, живут гораздо неопрятнее и беднее».
В каменных домах горцев крыши были высокие, глиняные, балки деревянные; в турлучных домах крыши были скатные, и они, как правило, покрывались соломой, тростником или обмазывались глиной. Из множества строительных приемов чеченцев-горцев наибольший интерес вызывает использование в строительстве чисто каменных перекрытий – арочные, на каменных столбах, ложные каменные своды, деревянные каркасы каменных жилищ, каменные столбы или зачастую фигурные каменные колонны.
Во внутреннем убранстве комнат чеченцев так же, как и у многих северокавказских народов, заметно влияние национальных особенностей, традиции и обычаев. В домах у горцев, как правило, были маленькие и низкие столы и стулья, открытые деревянные шкафы для посуды, деревянные разные изделия, сундуки на деревянных или глиняных кроватях, на стенах – узорные войлоки с аппликациями и т.д. В кунацкой гостевой комнате, естественно, находились лучшие и престижные вещи-ковры, паласы, оружие, кованые сундуки, кубки и т.д.
Анализ материалов, характеризующих материальную культуру чеченцев в рассматриваемое время, позволяет утверждать, что во всех проанализированных нами памятниках архитектуры прослеживаются и органическая связь, и взаимовлияние строительного искусства предков чеченцев, а также зодчества соседних северокавказских народов. В то же время, признавая некоторые общие черты, свойственные архитектурным памятникам народов Кавказа, нельзя не отметить и отличительные особенности в материальной культуре чеченцев, характерные только для Чечни.
Каменное зодчество чеченцев (особенно башенная архитектура) – уникальное явление мировой культуры. Сохраняя и развивая свою культуру, чеченцы смогли привнести в нее, взаимодействуя с другими народами, достижения соседних культур и создали в эпоху позднего средневековья неповторимую башенную архитектуру. Все Чечено-Ингушские башни учеными подразделены на жилые, боевые, полубоевые и замковые комплексы.
Классическая жилая башня имела похожее к квадратному основание, размерами восемь на десять метров или восемь на двадцать метров, которое сужалось кверху, имело от двух до четырех этажей и плоскую земляную крышу. Сужение достигалось из-за особой формы утончения стен в верхней части и наклоны вовнутрь. Толщина стен равнялась от ста двадцати сантиметров до девяноста сантиметров в нижней части и от семидесяти до пятидесяти сантиметров в верхней части.
В Майсте, в отличии от других районов Чечни, кровли жилых башен делали скатными из крупных каменных плит. Причем, при необходимости жилые башни использовались и как боевые. Строительство жилой башни, своеобразного дома-крепости, было очень трудным для горных жителей делом. Такие башни, говорят, сохранились у селений Хайбах, Ушкалой, Никдарой, Доьра и в других горных урочищах.
Используемые камни при строительстве башен имели различные размеры и перед укладкой тщательно обрабатывались с наружной стороны. Стены возводились на известковом или известково-глинистом растворе с использованием битого камня. Иногда использовалась и сухая кладка. Для сообщения между этажами использовались специальные лазы, к которым приставлялись бревна с зарубками или лестницы. Каждый этаж, кроме последнего, имел свою дверь. Двери и окна делались в виде закругленных арок из крупных монолитов. С боковых сторон проема делались ниши, для засова, на который запиралась дверь, которая изготавливалась из толстых досок или древесного теса. Окна были очень маленькими. На верхних этажах они также служили бойницами. Зимой и ночью окна закрывались деревянными ставнями или каменными плитами. Летом окна затягивались прозрачной пленкой обработанного мочевого пузыря крупного рогатого скота. Жилая башня была собственностью одной семьи. По мере взросления детей в башне с родителями мог остаться только младший сын. При этом новая семья не могла жить в одном помещении с родителями. Она или переселялась на верхний этаж или в этом же помещении для них отгораживалось место с отдельным очагом.
Кроме башен, как было определено выше, был и замковый комплекс, куда входили: жилая и боевая башня, а также небольшой двор, вместе с надворными хозяйственными постройками, огражденными невысоким забором из камня или из сланцевых плиток. В таком замковом комплексе (он, кстати, хорошо описан писателем Умаром Гайсултановым в рассказе «Падение стального замка» – «Болат-г1ала йожар») проживали семьи большого родственного клана с их имуществом, скотом, хозяйственным инвентарем, запасами продуктов и фуража. Подобные замки, если и не полностью, но частично сохранились в Чеченских горах.
Особенно привлекательны боевые башни, потому что они являются вершиной башенного зодчества вайнахов. Их высота достигает двадцать пять-тридцать метров при длине стен у основания до шести метров.
В основном это четырех-пятиэтажные сооружения. Они имеют пирамидально-ступенчатое перекрытие, вершину которого венчает камень в виде закругленного столбика высотой до сорока сантиметра, при диаметре двадцать, двадцать пять сантиметров. Этот как бы венчающий башню камень чеченцы называют «ц1огал».
Башни не рассчитывались на длительную осаду. Это связано с ограниченными ресурсами, как защитников, так и запасами вооружения, боеприпасов, продовольствия и малой площадью обитания. В сторожевой или сигнальной башне могли нести дозор четыре-шесть человек. В оборонительной башне укрывалась, в случае опасности, семья, живущая в одной-двух жилых башнях, к которым она была пристроена.
Такие башни являются самыми древними. Их отличительными особенностями являются грубая обработка камня, не очень большая высота, небольшой угол сужения кверху. Обычно они имели не больше четырех этажей.
Чаще всего они использовались как сигнальные и сторожевые или были элементами цитадели, то есть внутреннего укрепления. Строились они обычно в труднодоступных местах – на вершинах обрывистых утесов, речных мысах. Башни с плоской кровлей с зубцами по углам отличаются большей высотой, стройностью, тщательностью обработки камня, большим углом сужения кверху. Они могли быть и сигнальными, и сторожевыми, и частью замкового комплекса. Таких башен в горах Чечни немного.
Боевые башни имеют пирамидально-ступенчатую кровлю, сложенную на известковом растворе и отличающуюся высоким уровнем строительной техники. На всех этажах делались бойницы и наблюдательные щели. Многие башни со ступенчатой кровлей имели дверные проемы на всех этажах, уменьшавшиеся пропорционально сужению башни. На верхнем этаже делались машикули. У башен с пирамидальным венчанием машикули представляли собой специальные балкончики без дна, крепившиеся на двух или более консолях. Защитники башни могли вести стрельбу по осаждающим через большие стрельчатые проемы, находившиеся в стенах башни со стороны машикулей.
Благодаря своей высоте, башни значительно усиливали возможности оборонявшихся, и ограничивало возможности нападавших. Когда осаждавшие подходили к непосредственной близости, на них лили кипяток и кипящую смолу.
При написании данного проекта мы заслушивали информаторов Урус-Мартановского района, использовали исследования и наблюдения зарубежных и отечественных ученых, писателей и краеведов в области археологии, этнографии, архитектуры и фольклора чеченцев.
Среди всех этих источников информации по жилищам и поселениям чеченцев особый интерес представляют два разных по жанру произведения.
Таковым является лиро-эпический «Илли» о том, как построили башню. (Прилагается ниже). В этом илли последовательно не столько рассказываются, сколько воспеваются все обрядово-магические процессы, сопровождающие в определенном порядке технологию строительства башни, восхваление личности мастера и уважительное отношение к профессионализму мастера.
«Янда – славного строителя башни…
У которого работа кипела,
И Янда горел в работе».
Илли о том, как построили башню.
Трижды землю поили молоком, трижды срывали грунт,
И только когда земля отказалась пить, положили первые камни;
Восемь огромных глыб, образующих углы воув,
И был камень ценою равен быку, а весом – восьми быкам.
Их привезли с вершины горы, взявши из-под глубокого льда…
Каждый камень везли двенадцать быков, ломая копыта от напряженья,
Каждый камень тесали двенадцать дней четыре камнетеса,
И остальные тесла крошились у них, будто сделанные из липы…
Двадцать тесел каждый камнетес сломал о ребра камней,
И камни стояли ровно как стекло, и приняли нужный вид!..
Тогда четыре, как горы, седых старика осмотрели и ощупали их,
И каждый сказал: «Теперь хороши, ни порока, ни трещины нет!»
И каждый сказал: «Воув будет крепка, как наши горы крепки,
И будет стоять во веки веков, как мир во веки веков стоит…»
И каждый сказал: «Мы землю здесь поили густым молоком,
А камни эти, чтоб были крепки, напоим горячей кровью, –
Пусть свяжет кровь четыре угла, как род наш кровью связан,
И этой связи не сокрушат ни смерть, ни вечное время!»
Был приведен баран, чья шерсть горных снегов белей,
И рога, сделав дважды полный круг, были как копья, остры.
Тогда самый старый из стариков, рода старейший отец,
Взяв острый, как слово мудрого, нож, перерезал баранье горло,
И барана с перерезанным горлом подвел к каждому угловому камню,
И кровь закипела из-под ножа, словно горный поток бурля,
И каждый камень был обагрен горячей, как солнце, кровью…
Пока в котле варился баран, была замешана известь,
И было белой известью скреплено скрепленное красной кровью…
После этого начали пир, на луг расстелив кошму,
И если Янд поднимал стакан, все поднимали враз,
А если он ставил стакан, то все ставили как один!
Пока он ел, готовясь к труду, ели и пили все,
А когда он насытился и сказал: «Баркал хозяину!» – то
Все перестали есть и все хозяина поблагодарили…
Пивом стаканы полны, как жизнь борьбою полна и счастьем,
Как небо летнее солнцем полно, так молодость полна песней –
И песня течет, полным-полна мудростью и весельем:
Орлы родятся в горах-
В полете неутомимы…
Родине храбрых – зеленый Джерах –
Всадники наши неутомимы!
Тучи на кручах лежат, черны,
Выше их белый снег!
Девушки наши, как день нежны,
Белы, как белый снег!..
Тучи к серым утесам льнут,
Мглой одевая кручи…
Всадники наши, сквозь тучи пройдут
По неприступным кручам!
Тучи громами и мглой полны,
Как музыкой полна песня…
Голос девушки нашей – лепет волны,
Сладок и нежен, как песня!
Просторен неба свод голубой,
Над зеленой долиной Джераха!..
И с солнцем равняется головой
Каждый всадник Джераха!
Пасет баранов на лугах Джерах:
Зеленый, мирный, цветущий, –
Пашет кремнистое поле Джерах,
Затерянное в тучах…
Нянчит пчел зеленый Джерах
И собирает мед,
Мирным трудом звенит Джерах,
Пашет, сеет, поет…
Но если враги ястребами из туч
Упадут на луга Джераха,
Навстречу орлам с гранитных круч
Ринутся дети Джераха!
Кошму, сделанную Петимат и ее шестью дочерьми…
Много не спала ночей Петимат, лежа, закрыв глаза,
И проплывала в незыблемой синеве ее молодая звезда,
Выше всех всходила на небосвод золотая ее луна,
Окруженная бесчисленным хороводом маленьких подруг- звезд…
Много дней старая Петимат бродила по горным лугам,
Собирая цветы и травы, необходимо нужные ей!..
И вот наступил долгожданный день, весь заполненный солнцем:
Трижды постлав кошму на кошму и еще кошму, Петимат,
Сухой, как лапа орла, рукой начертила снившийся ей узор…
Нож пошел по кошме хрустя, как плуг по горному полю, –
Сон делался явью и зацветали пышнокрылым ковром долины…
Дальше и дальше резала Петимат, шепча свои сны и грезы,
И все шесть ее дочерей кивали в такт головами…
Шесть девушек, иглы взяв, шили двенадцать дней,
И старая Петимат говорила им о молодости своей…
………………………………………………………………………………
И когда на тринадцатый день сшита была кошма,
Опустилась на глаза Петимат густая, как полночь, мгла…
Шесть девушек, иглы взяв, шили двенадцать дней,
Чтоб обвести узор белой порошей контура!
Восемь юношей развернули кошму, сделанную старою Петимат,
И с кошмы глянула всем в глаза молодость Петимат:
Вот юности ее звезда раскинула пять золотых лучей,
И сама Петимат молодой луной плавно плывет над ней,
Плывет молодая луна – Петимат, и рядом плывут шесть звезд,
Шесть звезд ее дочерей плывут, сверкая огнями глаз,
И вокруг их венок из Худ – Худерешь и дорога из звезд легла,
А дальше – цветы, оленьи рога, зелень горных долин,
А все это обнял горный закат горячей алой каймой…
Сто тридцать джигитов сели вокруг, по самой кайме как раз,
И смотрели на молодость двести шестьдесят глаз!
Целую гору мяса принесли и поставили на кошму,
Золотистый, как день, чурек и черное пиво густое, как ночь,
Принесли и поставили на кошму.
Сыр ноздреватый и желтый мед принесли и поставили на кошму,
И сто тридцать стаканов из серебра рода старейший отец
Вынес из гала, и на кошме расставили юноши их.
Сто тридцать джигитов сидели вокруг, по самой кайме как раз,
И отразились на серебре двести шестьдесят глаз!
Сто тридцать юношей встали вокруг, ста тридцати джигитам служа,
И небо раскинуло над кошмой свой голубой шатер…
……………………………………………………………………………….
На самом почетном месте посажен Янд – славный строитель воув
И первый наполненный пивом стакан поставлен был перед ним.
Лучшие части барана и лучший чурек предложены были ему.
И станет крепостью каждый дом
И поле – полем войны!
И станет каждый воув гнездом
Грозных громов войны.
И над Джерахом поднимется прах
И ослепит врага,
И адом станет зеленый Джерах
Для каждого врага!
Пускай лавиной идут века, –
Незыблемы наши горы!
Слава тебе, человечья рука,
Делающая порох!
Во веки не смоют потоки годов
Имен, чья кровь, как порох, суха,
Чей конь оседлан и готов
Стать воином из пастуха!
Да здравствует всякий, кто, прежде чем лечь
Спать, выслушает сердце свое,
Проверит достаточно ли остер меч
И заряжено ли ружье!
Пусть будет славен, кто славой не пьян,
Станет защитником мирных пашен!
Еще песня, трепещущая и живая, жила в отголосках расселин и впадин,
Еще последним ее дыханьем дышал притихший зеленый Джерах,
И дечиг-пондара живое сердце трепетало под пальцами музыканта,
Когда восемь помощников Янда, встав, стали готовить известь…
Известь кипела, пенясь, шипя, будто змея, и густела…
И становилась вязкой, как темнота узких ночных ущелий…
Лишь только песня потухла, Янд встал и принялся за работу:
Он взял два камня, и, смазав их известью, ударил один о другой,
И сразу два камня стали одним под сильной его рукой!
««Известь готова», – сказал Янд, – пора приняться за дело!»
И все ожило вокруг него, запенилось и зашипело!
Крутился ворот, от натуги скрипя: струной дечиг-пондара напрягался канат,
Скрученный из восьми ремней, вырезанных из кожи буйвола;
Камни, становясь, будто пух, легки, шли наверх послушные неуклонно
И поворачивались в руках Янда нужной ему стороной.
Из разных мест ущелья привезены обломки различных глыб,
Скрепленные известью, становились они неделимым целым.
Камни ложились один за другим, вздымался за рядом ряд,
И казалось, что известь и камни между собой, как бы советуясь, говорят…
Так Янд работал, кипел, и пел, яростью труда лют,
И казалось, что камни под его рукой, гордые собой, поют:
Верные мастеру и себе,
Что нам времени бег?
Мы будем верно служить тебе,
Любящий родину, человек!
Соединенные волей одной
На долгие, долгие годы
Мы станем незыблемой стеной
И не рушимым сводом!
Пройдет и этот и будущий век,
Век за веком промчится мимо, –
Мы будем верны тебе, человек,
Верный родине милой!
Сюда вот и ветер не залетит, –
Здесь враг твой будет томиться,
А здесь ты будешь запасы хранить –
Золото звонкой пшеницы!
Здесь будут дети твои и жена!
Сестры твои и братья,
И наша каменная тишина
Будет оберегать их!
Пускай бегут и бегут года,
О воув они разобьются,
Ты помни одно: уходит вода,
Камни – остаются!
Пройдет и этот и будущий век,
Век за веком промчится мимо, –
Мы будем верны тебе, человек,
Верный родине милой!
А здесь помост… и еще помост…
А выше, где ветер поет,
Будет твой сторожевой пост –
Боевое место твое..!
А выше будут гнездиться стрижи,
Вольные, как ты, птицы…
Отселе будешь ты сторожить
Родины своей границы.
Ты будешь зорким орлом смотреть
На все, что у воув в ногах,
И вместе с твоею пулей смерть
Помчится в сердце врага!
И один за другим побегут года,
И все о нас разобьются…
Ты помни одно: уходит вода,
Камни же – остаются!
Пройдет и этот будущий век,
Век за веком промчится мимо,
Мы будем верны тебе, человек,
Верный родине милой!
Работа кипела, и Янд горел в работе, не считая дней,
И в небо вонзилась своей вершиной стройной песня камней,
Первый ярус закончен, сюда никогда не заглянет день,
Здесь пленники, кандалами звеня, будут гадать о судьбе!
Ярус второй – уже свод сведен и очажная цепь висит,
Здесь будет дни свои коротать семья в случае войны!
Янд сам вытесал косяки из черных гранитных глыб,
Сам из дубовых брусьев сбил дверь толщиною в пядь,
Сам приладил засов и сам проверил его работу,
Выше поднялся Янд и вновь принялся за работу!
Четвертый ярус – здесь сторожа, сменяясь, у бойниц встанут,
И все четыре стороны света будут как на ладони.
Так камни ложились за рядом ряд, ярус за ярусом росла воув.
И вот на триста шестидесятый день закончил Янд пятый ярус!
Отселе открылась окрестность вокруг на целый день пути,
И знали враги, что им в Джерах отныне незамеченными не пройти,
Что в зоркий воув их стережет защитник границ родных,
Что во все стороны света смотрит смерть из скрытых в стенах бойниц.
Четыре балкона с четырех стен выступали вперед,
И с каждого пуля-молния без промаха в сердце бьет!
И снова Янд поднимается выше, и выше уже нельзя, –
Здесь будет крыша легкая, словно свет, стройным конусом сведена,
Ложатся уступами ряды камней, постоянно сужаясь кверху,
И тонкие плиты сланца их перекрывают сверху.
И вот опять ряд камней и плит, и снова камни и плиты,
А Янд все ближе, ближе к солнцу, ближе с каждой минутой!
В четыре дня двадцать рядов камней и двенадцать сланцевых плит
Под неутомимой его рукой, красиво перемежаясь, легли…
И вот триста шестьдесят пятый день, проснувшись, открыл глаза,
И сразу же хлынула дню в глаза просторная синева, –
Вместе с рассветом проснулся Янд, легко заскрипел ворот, –
Янд поднялся на башню, и у его ног расположились горы.
В последний раз напрягался канат, бесконечный, как человечья память,
И последний раз ворот скрипел и пел, поднимая последний камень.
Закончена песня труда и камней – выше уже нельзя:
Над самою головою легкие облака плывут, скользя,
Садится солнце, и пересекая Джерах, воув бросает тень.
Так стал последним, замковым камнем триста шестьдесят пятый день.
О том, что издавна чеченцы были специалистами высокого класса по строительству крепостей, башен, замковых комплексов и иных жилых, оборонительных сооружений свидетельствует ниже прилагаемое в переводе на русский язык чеченское предание «Умная жена» (Хьекъал долу зуда»).
«В Майста жили когда-то отец и сын, два строителя башен. Однажды отец говорит сыну: «Я стал стар. Надо тебе жениться и завести свою семью». Послушный воле отца, сын женился. Когда свадебные торжества закончились, отец сказал сыну: «Сын мой, в доме теперь есть хозяйка, пойдем в Терлой к одному князю. Будем строить ему боевую башню». За постройку боевой башни в то время платили триста коров. Если на самой верхушке башни не был установлен белый камень-цурк, башня считалась недостроенной. За установку этого камня хозяин башни платил одного коня. По дороге отец говорит сыну:
– Укороти мне дорогу.
– Как я тебе, отец, укорочу дорогу? – спрашивает сын.
– Ну, тогда дай мне коня.
Сын подумал, что отец от старости стал заговариваться, и спрашивает его:
– Как же я тебе дам коня? Почему же ты мне дома не сказал об этом?
– Ну, тогда вернемся домой, – сказал отец. И оба вернулись домой. Прожили дома с неделю. И вдруг отец говорит сыну: «Знаешь, сын, разведись со своей женой и женись на другой».
Сын развелся с первой женой и женился на второй. Через некоторое время старик опять предложил сыну идти с ним в Терлой. И опять, вернувшись с полпути домой, он попросил сына жениться в третий раз.
Новая жена спросила мужа:
– Почему ты так часто женишься и разводишься? – Муж объяснил, что женится он по воле отца и рассказал о поведении отца в пути и о его просьбах.
– Глупый ты, – сказала ему жена, – когда отец скажет тебе «укороти дорогу», ты начинай рассказывать ему что-нибудь интересное. А когда скажет «дай мне коня», сруби у дороги хорошую палку и дай отцу. Палка – стариковский конь.
И вскоре вновь старик с сыном направились в Терлой.
– Укороти мне дорогу, – сказал отец. Сын стал рассказывать интересную историю.
– Дай мне коня?
Сын кинулся в сторону от дороги, вырубил хорошую палку и подал ее отцу. Отец повеселел и сказал.
– «Ну, сын. оставив дома такую умную жену, мы можем пойти куда угодно, не опасаясь за свою жизнь. Порода князей вероломна. Князь, к которому мы идем, тоже жадный и вероломный. После того, как мы выстроим башню, он постарается нас убить, чтобы не заплатить нам. Поэтому молчи и слушай». Сын согласился.
Отец с сыном пришли к князю, договорились о плате и стали строить башню. У князя была красивая дочь. Увидев ее, отец сказал: «Вот что, сын. Сделай все, чтобы дочь князя влюбилась в тебя».
С этого дня сын стал ухаживать за дочерью князья, и она в него влюбилась. В конце концов условились с нею, что, когда постройка башни закончится, она убежит с ним
Постройка башни продвигалась к концу. Каждое утро князь выходил и смотрел, как мастера строят башню. Однажды дочь взволнованно сказала сыну старика:
– Что нам делать? Отец решил убить вас, как только вы закончите строительство башни.
Сын передал это отцу.
– Вот что, – сказал отец, – верхушку башни будем строить криво.
Как обычно, утром князь посмотрел на постройку и крикнул:
– Эй вы, верх башни смотрится криво!
Отец спустился с лесов и, посмотрев наверх, сказал: – Да, верхушка искривлена.
Но это поправимо. Дома у нас есть инструмент («чарх»), выпрямляющий макушку. Я прошу тебя послать ко мне домой своего сына с рабом и принести этот инструмент».
Князь согласился. Старик сказал сыну князя: – Инструмент («чарх») попроси у моей невестки. Кроме того, попроси, чтобы она отпустила ворону, которая мной была поймана, а соколика пусть держит, пока мы не вернемся домой?
Сын князя дал обещание исполнить просьбу старика. Хитрый князь, на всякий случай, приказал сыну нарядиться в одежду раба, а рабу велел надеть одежду сына.
Княжич и раб пришли к невестке строителя башни и передали просьбу.
– Какой инструмент («чарх») для выпрямления верхушки башни? Какой соколёнок? Какая ворона? – раздумывала невестка. Но вслух сказала:
– Хорошо. Завтра понесете этот инструмент, а сегодня будете нашими гостями.
Невестка, велев зарезать барана, после угощения уложила гостей спать. Раба, одетого в княжескую одежду, уложила на нарах, а княжича – на полу.
Ночью невестка пришла в комнату, где спали гости, и увидела, что гость на нарах лежит, свернувшись собачкой, а раб на полу – распластавшись.
Невестка позвала родственников мужа и повелела им: «Вот этого, кто лежит на полу, свяжите». Княжича связали.
Рабу, одетому в княжеское, невестка сказала: «Передай своему князю, когда мой свекор и муж живыми и здоровыми явятся домой, вместе с заработанным скотом, я отпущу его сына».
Раб вернулся и передал князю слова невестки строителя башен. Отец с сыном быстро разобрали ее верхушку, вновь достроили, и с заработанным скотом благополучно вернулись домой.
Страна: Российская Федерация
Тип особенности: Традиционная форма, архитектура чеченских жилищ и поселений лишь частично сохраняются в горных селах и отдельные подсобные постройки в плоскостных селах.
Тип особенности: Риск исчезновения
На изменения вида и формы традиционных чеченских жилищ и поселении большое влияние оказывает физическая и социальная защищенность человека и его техническая оснащенность.
Тип особенности: Исключительность/Ценность
Уникальность традиционных чеченских поселений и жилишь была в том, что их расположения и стройматериал зависел от разнообразий природных условий и географических положения. Бешено – замковые комплексы были много функциональными.
Тип особенности: Способы передачи традиции
Индивидуальная обучение традиционным чеченским ремеслам.
Тип особенности: Форма бытования
Реконструированная форма.
Тип особенности: Этнологический аспект
В доме были раздельные комнаты: для матери и детей, комната для отца и гостей. Во дворе навес для хозработ и справления поминальных или торжественных семейно-родовых массовых мероприятий.
Тип особенности: Исторический аспект
Системная угроза нападения врага заставляли чеченцев при строительстве жилища и заложения поселении предусматривать удобства их оборон.
Тип особенности: Социологический аспект
Жилище и поселения –это естественная потребность в котором облегчается и справляется социальный быт семьи, родовой и сельской общины.
Тип особенности: Лингвистический аспект
Новообразования лексических словосочетаний.
Тип действия: Сохранение
Изучаются архитектура и строительный материал сохранившихся построек. Реконструируются уникальные башенные комплексы и башни в горах.
Тип действия: Популяризация
Целевое действие: Строительство башен и башенных комплексов в населённых пунктов Чечни.
Тип действия: Развитие
Целевое действие: Изучение своеобразных методов строительства традиционных жилищ и мест расположений древних поселении.
Литература:
- Л. Ю. Маргошвили «Культурно – этнические взаимоотношения между Грузией и Чечено-Ингушетией» г. Тбилиси -1990г. стр. 128-141.
- И.Ю. Алироев «язык, история и культура вайнахов», г. Грозный -1990г.; стр. 219 -230.
- Чеченский фольклор том -2.; г. Грозный -1964г стр. 121 -124.
- «Материалы 1- Международного нахского научного конгресса». Г. Грозный – 2018 г; стр. 1045 – 1048.
- Д.С. Лихачев «Земля родная»; Москва -1983г. стр. 120 -126.
- «Илли героика – эпические песни чеченцев и ингушей». г Грозный -1979 год. стр 226 -233.
- А.П. Берже «Чеченя и чеченцы». Г. Грозный -1991г стр 64-94.
Отселок, хутор, село, замковый комплекс, живая башня, боевая башня.
Тип ответственности: Носители
Даутмерзаев Арби. 1946г.р. с. Мартан-Чу, Урус-Мартановский район.
Ицлаев Абдул 1957г.р. Гойское м., ул.Зулкарниева №44.
Абубакаров Ахмед 1949 г.р. Урус-Мартан, ул. Больничная №79.
Кадыров Адам 1950 г.р. г. Урус-Мартан, ул. Ворошилова №45.
Тип ответственности: Исполнитель
Домбаев Хамзат Вахаевич 1946г. ГБУ «ЦНТ», методист информационно – аналитического отдела, 364020, ЧР, г. Грозный, ул. Деловая, 19/65
Тип ответственности: Носитель
Название организации: Министерство культуры Ч.Р.
Структурное подразделение: ГБУ «Центр народного творчества»
Местонахождение: 364020, ЧР, г. Грозный, ул. Деловая, 19/65
ОНН зарегистрирован: ГБУ «ЦНТ» ЧР Номер:CHECH060.
Полное наименование:Государственное бюджетное учреждение “Центр народного творчества” Чеченской Республики