ЖИЗНЬ и творчество Марьям Айдамировой

Наименование – «Айдомирова Марьеман Дахаран некь»
Форма выражения ОНН Обычаи и традиции, связанные с традиционной и национальной культурой.
Язык наименования – Чеченский

Наименование – «Жизнь и творчество Марьям Айдамировой»
Форма выражения ОНН – Обычаи и традиции, связанные с традиционной и национальной культурой
Язык наименования – Русский

Марьям Айдамирова – заслуженная артистка РСФСР, народная певица Чечено-Ингушетии, прекрасный композитор, музыкант, была действительно истинно народной. Ее звонкий, необыкновенно мелодичный голос ласкал слух и сердце каждого слушателя. Ее имя знакомо всем любителям музыки. Наверное, подобного феномена в чеченской эстраде не было и уже не будет.

Я жизнь за музыку отдать готов,
Когда гармонь в руках чеченки плачет.
Как бы пятнадцать птиц поют…. Нет слов
Открыться, что для сердца это значит».
Расул Гамзатов

Марьям Айдамирова родилась в селении Бено-Юрт Надтеречного района чеченской республики. Она росла единственным ребенком в семье. Это был живой, энергичный ребенок. Петь начала еще в школе, принимала активное участие в школьной художественной самодеятельности, в которой занимался, в будущем знаменитый на весь мир Махмуд Эсамбаев. В пятом классе маленькая Марьям поехала в Пятигорск, где проходила Олимпиада творчества всех народностей Кавказа. Это было ее первое публичное выступление перед большой аудиторией.
А дальше депортация чеченского народа и долгие-долгие годы ссылки на чужбине. Февраль 1944 года для Марий, как и для многих ее односельчан и родственников, сыграл трагическую роль. Они были высланы в г. Джамбул Казахской ССР.
Она часто вспоминала пережитое в дали, от родного края. Огромная кошара, занесенная снегом не только снаружи: метель насыпала снег и сквозь большие оконные дыры. Вся надежда поселенцев – отсыревшая куча соломы в углу. Часть соломы постелили на мокрый пол. Часть решили использовать для очага. Кто-то принес кизяк. С потеплевшего потолка начали падать мутные капли. Плачут дети – просят еды. День шел за днем, но в кошаре мало что менялось. Делом были заняты только сильные мужчины: они выносили смерзшийся снег из кошары, закапывали в снег умерших прошлой ночью.
Однажды пришли казенные люди, чтобы составить списки спецпереселенцев. Жестоким оказался комендант, не знало его сердце, что такое жалость. Никто не объяснил, почему записывают. Потом, оказалось: записывали, чтобы наделить их пайком, по горсточке пшена. Марьям не записывали и пшена ей не выдавали. Получала только мать. То материнское пшено и клевала она, словно воробушек. Возьмет на язык, подержит долго, не разжевывая, потом начинает жевать. Странным был вкус этих зернышек.
Люди в кошаре помогали и делились, чем могли, так как они были одни без мужской поддержки. Марьям старалась изо всех сил отплатить добром за добро — убирала в кошаре, кипятила снежную воду, ухаживала за больными. Теплее становилось мартовское солнце, и крепла надежда людей на то, что выживут. Поговаривали, что с приходом тепла всех их повезут обратно на родину. Туда, где в родимых аулах они оставили горящими огни в очагах предков. Где остались письма и похоронки от мужей, братьев, отцов, воюющих на фронтах Великой Отечественной.
Добрые люди посоветовали им тайком перебраться в соседний поселок. «Бегите, умрете ведь с голоду», — уговаривали их, — А ты еще должна увидеть живого отца, когда он вернется с фронта, говорили ей. Там, в соседнем поселке, говорят, добрый, хороший комендант. Он запишет вас в списки. И крепких мужчин там, в бараке, говорят, больше. Они в обиду не дадут. Безрукий старый комендант в соседнем поселке оказался добрейшим человеком. Спросил, сколько классов окончила. Узнав, что грамотная, дал работу: писать талоны и заверять их печатью. По таким талонам спецпереселенцам на местах работы давали пайки.
Пришло лето. Каждое утро, встречаясь друг с другом, спецпереселенцы задавали один и тот же вопрос:
-Еще ничего не слышано? Это означало: «Еще не слышно, что нам разрешат, вернутся на родину?».
Не могли тогда знать люди, что увидят они родину только через 13 лет, а скажут в полный голос о своей трагедии лишь спустя много лет. Немногие пережили следующую зиму и весну. Вымирали целыми семьями, фамилиями. Свирепствовали тиф, холод, голод. Весной дети ели только что выглянувшую зеленую траву. Взрослые наловчились ловить и жарить сусликов. Таким образом, пытаясь прокормиться на чужбине.
Однажды, возвращаясь в свою конторку, комендант услышал звуки гармошки. Нежные, тоскливые незнакомые звуки. Стремительно вбежав в комнату, он замер на пороге. Заметив коменданта, девушка засмущалась и быстро отложила гармошку.
-Ты умеешь играть? — спросил он, удивленный и взволнованный. – Играй! Пожалуйста!
С тех пор девушка играла для седого коменданта. И не только для него. Сколько слез пролили спецпереселенцы в бараках, на колхозных огородах, на строительстве плотины, на жатве, слушая родные мелодии! Марьям получала еду, которую она распределяла между родственниками и соседями. О девушке заговорили. Ее любили. Ее ждали. Молва о ней пошла далеко.
Свою творческую деятельность Марьям начинала в тяжелое время депортации чеченского народа. Интерес к народной музыке, песням не пропадал у нее, не смотря на все невзгоды, а с каждым годом возрастал. «Народная песня была, есть и будет жить, – это наша история, наша культура, наша радость и наша надежда. Такая песня доступна и понятна каждому человеку», — говорила она.
Позже в Джамбуле была создана комплексная концертная бригада, в состав которой входили артисты театра, певцы, танцоры. Бригада ездила по районам, устраивая небольшие представления для земляков, тружеников села. Как певица, Марьям одна из первых получила разрешение выезжать за пределы района. Она выступала в Чимкенте, Талды-Кургане, Караганде. На пороге новой зимы ее пригласили на работу в Джамбул. Теперь ее репертуар состоял исключительно из казахских, киргизских, русских песен. Играть чеченские мелодии, тем более петь на родном языке категорически запрещалось.
Вот и в тот вечер она играла и пела исключительно для большинства публики, пела, хотя знала, в зале сидят ее сородичи. Знала, потому что ни один чеченец или ингуш не упускал возможности слушать ее. Видеть ее, реально существующую чеченку, которую признают, которой аплодируют, которую любят! Это было невообразимой гордостью для любого вайнаха – оскорблённого, униженного, высланного, как недостойного родины своих предков. Одна, другая, третья песня, казахские наигрыши, военные марши. В зале овация: не отпускают девушку-гармонистку!
И вдруг на сцену поднялся старик. Обросший, в потрёпанной каракулевой шапке. Слезы текут по его щекам, голос дрожит:
— Девушка, если ты чеченка, если в тебе бьется чеченское сердце, если ты не забыла родной язык, если помнишь свою родину, умоляю тебя, сыграй и спой что-нибудь на нашем языке! Я болен. Мне страшно умереть завтра. Но пусть перед смертью в этом зале, где и чувствую себя напакостившим воришкой, зазвучит песня на моем родном языке. Дай мне убедится, дочь моя, что наш язык, наша музыка, а значит, и народ наш еще живы!
В зале – мертвая тишина. И вспомнился ей вокзал. Холодный зимний вечер. Откуда-то доносятся до боли знакомые звуки. Побежала во всю мочь. Там, в толпе, сидит и играет на гармони Умар Димаев! У людей на глазах слезы. А его просят: Спой! Спой, Умар, хоть что-нибудь! И Умар запел!
Родина-Чечня,
Песнь моей души,
С тобою разлучили,
Сна меня лишили.
О, если б знал,
Что похоронят дома
Сто раз готов
Скончаться на чужбине.

И она решительно ответила по-чеченски: «Дика ду! Ладог1а!».
И запела. Это была песня тоски и печали. И были в ней такие слова:
Лишил меня отца и брата,
Земли Отчизны дорогой,
Оставил лишь судьбы проклятье
Мученье, слезы мне одной.
Долго не отпускали девушку со сцены. Аплодировали, вызывали вновь и вновь. Но она не появилась. Не знали в зале, что тут же, со сцены, ее увезли в джамбульскую тюрьму.
— Отвечай! Кого это ты имела в виду, говоря, что лишили тебя отца, брата, родины? – кричали энкавэдэшники и били по мокрым от слез щекам.
-Это песня из спектакля «Бэла»! Это Бэла поет своему возлюбленному! Ничего плохого я не имела в виду!
— Отпустите меня! – умоляла перепуганная Марьям.
Но ее не хотели слушать. Бросили в сырую одиночку. Грозила ей долголетняя каторга.
Но, узнав о ее несчастье, на помощь пришел седой комендант, бывший фронтовик, капитан, что подарил чеченке гармошку своего фронтового друга. Он добился, чтобы в Грозный было отправлено письмо с просьбой, подтвердить, была ли, такая песня Бэлы в спектакле и был ли этот спектакль в репертуаре местного театра?
Ответ пришел через месяц. В нем подтверждалось, что такую песню действительно исполняли в спектакле «Бэла» по одноименной повести Лермонтова, на сцене Чечено–Ингушского драматического театра. Девушку освободили. Марьям вновь запела. Со временем голос ее креп. Становился все звонче, обретал уверенность, новые краски.
Талантливая певица вскоре была замечена и приглашена руководством Казахского оперного театра.
В 1956-ом, под конец ссылки, в городе Алма-Ата был объявлен набор артистов в Чечено-Ингушский ансамбль песни и танца. Марьям выдержала испытание, но ей было поставлено условие: певица должна была поступить в музыкальное училище.
В 1958 году семья Айдомировых вернулась на свою историческую родину. Марьям вновь обрела свой отчий край.
Она начала работать в грозненской филармонии. На родине ее творчество и популярность достигла невиданных масштабов.
Песни Марьям, вне зависимости от того, на каком языке она пела, были понятны всем. Эту маленькую, хрупкую, женщину с глубоким волнующим голосом невозможно было не любить. Она пленила всех своим искусством. Для людей, находящихся в изгнании, голос Марьям был голосом родины.

Эта великая женщина так долго царствовала на сцене, что не менее известный Народный артист СССР и Киргизской ССР, Герой Социалистического труда Махмуд Эсамбаев, с которым она проработала 20 лет, подшучивал над ней, говоря, что сам Пушкин в свое время посвящал ей стихи. И цитировал следующие строки: «То, как зверь, она завоет; то заплачет, как дитя!».
Кроме того, что в Казахстане Марьям начала свою творческую деятельность, там она познала женское счастье. Она стала матерью троих детей: две девочки и мальчик. Привыкшее к боли сердце выдержало, даже когда во время землетрясения в Ташкенте погиб ее муж. Младшему сыну Алику был всего год. Ей надо было жить ради детей. И она сделала все, чтобы смягчить детям эту потерю. Никогда Марьям нельзя было застать врасплох. Ее дом был открыт для всех… Она встречала своих гостей так, как встречала на сцене: с безупречной внешностью, с улыбкой, несколько смущенной, но щедрой… С любовью… Зная, что обречена, она не потеряла интереса к ней. От ее хрупкой фигуры исходила такая сила, а ее глаза искрились такой страстью к жизни, что все слухи о ее личной трагедии казались злой шуткой…
Марьям объездила два десятка стран мира. Царственная осанка, яркая внешность, необычная манера исполнения пленяли всех, кто хоть однажды видел ее. Она не стала обладательницей особых званий, но она стала обладательницей всенародной любви. И люди знали, что не Марьям была рождена для сцены, а сцена будто была создана специально для Марьям… Она была совестью этой сцены. Как она выходила на нее!.. Ее голос, презиравший микрофон, несся из-за кулис и, разрывая воздух, с тесных подмостков вырывался в переполненный зал, наполняя и увлекая за собой души слушателей, уже находившиеся в его власти. И когда зрители под гипнозом этого божественного голоса становились единым целым, когда уже не было всех и каждого, а был единый Слух, устремленный к ней, идущей к ним певице, появлялась Она… С высоко поднятой головой, всегда безупречно причесанная, стильная, элегантная, она шла за своим голосом, как королева… Орлиный профиль подчеркивал и усиливал эту царственную стать. Ее голос то завораживал, то убаюкивал, то пробуждал все лучшее, что может быть в человеке. Это не была песня в традиционном ее понимании. Она рассказывала песню в сопровождении мелодии. Ни тяжелый аккордеон в руках, ни перенесенная позже тяжелая операция, – ничто не мешало ей вспорхнуть птицей и с необыкновенной легкостью пуститься в пляс под собственный аккомпанемент. Танцевать с ней лезгинку было большим испытанием для мужчин, не выдерживавших заданного ею ритма. Даже на восьмом десятке лет она кружилась в танце, набирая обороты, так долго, что дух захватывало. Не у нее. У зрителей. И в тот момент, когда не было уже сил наблюдать за этим стремительным фуэте, она резко останавливалась и, выпрямив гибкий стан, абсолютно спокойно, прощалась, как положено, с партнером, аплодируя ему легким прикосновением рук.
Марьям Айдамирова – заслуженная артистка РСФСР, народная певица Чечено-Ингушетии, прекрасный композитор, музыкант, была действительно истинно народной. Ее звонкий, необыкновенно мелодичный голос ласкал слух и сердце каждого слушателя. Ее имя знакомо всем любителям музыки. И сегодня есть много поклонников ее творчества, особенно среди представителей старшего поколения. Каждый чеченец с большой любовью и теплотой относится к песням в ее исполнении. Ее голос способен всех заряжать энергией. Чтобы достичь таких успехов, ей пришлось пройти через массу трудностей. Было совсем нелегко!
Испытания, выпавшие на долю этой сильной женщины, не прошли для нее бесследно. Марьям тяжело заболела. Никто и никогда не слышал ее жалоб. Превозмогая боль, народная певица Марьям Айдамирова, выступала до последнего дня. Она не позволяла взять себя под руку, а тем более помочь нести тяжелый аккордеон. Она знала большие сцены и маленькие. Прославленные и не очень. Она объездила с концертами немало стран, и до последнего дня выходила на импровизированные сцены в каждом селе своей республики, которую она бесконечно любила и без которой не мыслила свою жизнь.
А как о ней тепло отзывались коллеги и друзья. Советская и российская чеченская актриса театра и кино, Заслуженная артистка РСФСР Раиса Гичаева говорила: «Когда она начинала петь, прежде чем нажать на клавишу аккордеона, она нажимала на клавишу своего сердца. Добрая, отзывчивая, никогда не унывающая, с ней было легко работать. Мы никогда не видели Марьям в плохом настроении. Ее любил народ. На ее концерты приходили целыми семьями. И когда ее не стало, оборвался тот самый клавиш, на который нажимала Марьям».
Проработавший более 40 лет с Марий, советский и российский чеченский певец, музыкант, композитор, исполнитель фольклорных песен, Народный артист Чечено-Ингушской АССР, Заслуженный артист РСФСР, Народный артист РСФСР, кавалер ордена Кадырова Валид Дагаев, отмечал ее удивительную работоспособность. В каком городе она ни давала концерт, в какой бы республике ни выступала, она обязательно заучивала по несколько песен на том языке, где мы выступали. В ее репертуаре были песни на армянском, грузинском, казахском, узбекском. Зрителей подкупала такая отзывчивость. Валид Дагаев вспоминал о том, как им приходилось одолевать большие расстояния, чтобы добраться до места проведения концертов на арбах и на бортовых машинах. По приезде, развернув борта машины, открывали «сцену» и выступали. Бывало, и такое, когда застревала машина, нам приходилось ее подталкивать.
Говорят, талантливые люди талантливы во всем. Кроме слуха и голоса, Марьям обладала талантом рисования. У нее был альбом, в котором она преклонялась перед творчеством испанского художника Тулуза Лотрека. Будучи с гастролями в Париже, она узнала о том, что в кабаре «Мулен Руж» проходит выставка картин, на которой представлены 2 подлинника картин любимого ею художника. К удивлению своих коллег, Марьям потратила свой последний доллар, и была так счастлива, будто перед ней раскрылся мир. Ее единственным хобби в жизни — были книги. На последние деньги она покупала книги и радовалась, когда коллекция ее домашней библиотеки пополнялась редким изданием. Марьям была исключительно любознательна и открыта для знаний. Прежде чем посетить какую-либо страну, она изучала о ней все. Поэтому ее невозможно было застать врасплох.
Легенда чеченской эстрады Марьям Айдамирова покинула этот мир за два года до начала боевых действий на ее родине 2 ноября 1992 года, ей было 67 лет. Всевышний избавил ее сердце от нестерпимой боли — видеть агонию Чечни, горе своего народа. Другие тяготы она мужественно сносила, пока самая страшная из них — болезнь, не лишила ее жизни.
А потом была война и время других песен, которые умирали, едва появившись на свет. Но война, к великому сожалению, уничтожила архив и библиотеку певицы. «Сгорели записи ее песен, документальный фильм о Марьям. Ее концертные костюмы сгорели в музее. Ничего не смогли сохранить», — с большим сожалением вспоминает ее дочь – Народная артистка Чечено-Ингушской АССР, актриса Чеченского театра им. Х. Нурадилова Зулай Айдамирова. Любовь к искусству не помешала дочери пойти по стопам своей матери и окончить актерский факультет Московского Государственного института театрального искусства (ГИТИС) им. А.В.Луначарского.
Творчество Марьям Айдамировой — бессмертно, как бессмертна память о ней. Наверное, подобного феномена в чеченской эстраде не было и уже не будет. Как не будет второго Махмуда Эсамбаева. Не случайно эти две жемчужины чеченской культуры учились в одной школе, вместе начинали творческую деятельность в нелегкое время.

Ее влияние на становление чеченской эстрады трудно переоценить. В сердцах чеченцев она осталась вечной, неувядающей, неповторимой Марьям Айдамировой, прожившей долгую, сложную и очень интересную жизнь. Ее голос был голосом Родины для тех, кто слышал ее, находясь в изгнании. Для более позднего поколения ее голос стал голосом из юности их родителей, соединившейся с их молодостью. Сама же Марьям приехала в Чечню, вобрав в свой голос всю ширь безбрежных казахских степей и силу казахских народных песен, которые она исполняла не реже своих, чеченских. Ее голос долго звучал на радость землякам.

Народная певица Чечено-Ингушетии, она всегда оставалась верной своему народу. Своим присутствием на концертах она поддерживала начинающих талантливых певиц с сильными фольклорными голосами и искренне признавалась, что чувствует «ком в горле», глядя на них, молодых и красивых, напоминающих, как беспощадно время. Она любила жизнь… Беспощадная к себе, она не оглядывалась назад… Ей – избраннице Бога – достаточно было просто нести Его дар людям. Не потому ли ее голос так проникал в душу? Всем… Каждому…

В истории культуры в исполнении Марьям Айдамировой осталось так много замечательных песен, которых можно назвать в качестве лучших, любимых, признанных, очень душевных, теплых… («Нохчийн йо1», «Жима кьорни хазахета суна», «Песня о любимом погибшем коне», «Хууш яц», «Мерза безам» и другие)».
Айдамирова говорила, что фольклорная, народная музыка должна жить всегда. Она стержень народа, ее память. Марьям Айдамирова, отдавшая всю свою жизнь пропаганде родной музыки, родного языка, прожила хоть и небольшую, но счастливую жизнь, заслужив высокую почесть — любовь своего народа.

Краткий текст Вклад Марьям Айдамировой в развитие музыкального искусства неоценим. Она не только исполняла песни, но и активно участвовала в их сборе и сохранении. Благодаря ее усилиям, многие уникальные мелодии и тексты были сохранены для будущих поколений.
Марьям Айдомирова внесла огромный вклад в развитие музыкальной культуры чеченского народа.

Целевое действие –
Айдамирова говорила, что фольклорная, народная музыка должна жить всегда. Она стержень народа, ее память. Марьям Айдамирова, отдавшая всю свою жизнь пропаганде родной музыки, родного языка, прожила хоть и небольшую, но счастливую жизнь, заслужив высокую почесть — любовь своего народа

Ссылка на полный текст (url)
https://ok.ru/group/51429473714250/topic/61491631527242
https://www.grozny-inform.ru/news/culture/115200/
https://checheninfo.ru/5945-soratnica-talantlivogo-kompozitora-zoya-shahbulatova-zhzl.html

Принадлежность – Национальность – чеченцы, чеченское музыкальное народное творчество.
Ключевое слово – гармонь, музыка, фольклор, голос, артист, эстрада, сцена.

Страна –Российская Федерация
Республика/область/ край/автономная область/автономный округ/город федерального значения –Чеченская Республика. Все регионы России и страны СНГ, где проживают чеченцы.
Район– Во всех районах Чеченской Республики
Населенный пункт –Все населенные пункты Чеченской Республики
Место бытования –Чеченская Республика. Все регионы Росси и страны СНГ, где проживают чеченцы

Фамилия лица-Межидов
Имя Отчество лица Сахьаб
Даты – 16,01,1961г.
Место работы/адрес – г.Грозный
Фамилия лица-Успанова
Имя Отчество лица – Асет Сапиюлаевна
Даты – 1976г.
Место работы/адрес – ГБУ «ЦНТ» , Заведующий экспедиционным отделом, ЧР, 364014 г. Грозный, ул. Е. Батаевой, 4 «а»

Структурное подразделение – ГБУ «Центр народного творчества»
Местонахождение – ЧР, 364014 г. Грозный, ул. Е.Батаевой, 4 «а»

Наименование организации –ГБУ «Центр народного творчества» МК ЧР