Демильханова Билкис Асламбековна, заведующий отделом художественного творчества ГБУ «Центр народного творчества» МК ЧР
Краткое описание: В этом тексте рассказывается о жизни и деятельности великого чеченца, героического человека Шейха Мансура, (Ушурмы) – первого имама Кавказа, военного, религиозного и политического лидера кавказских горцев в конце XVIII века.
Он оставил в истории Кавказа яркий след как мужественный
и благородный человек, призывавший людей к праведной,
честной и достойной жизни.
Шейх Мансур (Ушурма)
Отец Мансура Шахбаз был родом из чеченского села Элистанжи. Некоторое время семья жила в селе Хаттуни, затем обосновалась в селе Алды. Там в 1760 году и родился великий чеченец, первый имам Кавказа Шейх Мансур, которому суждено было прославить не только свой род, но и весь чеченский народ.
Настоящее имя Мансура – Ушурма. ‘Мансур’ в переводе с арабского означает ‘победа’, ‘победоносный’. Это имя дал ему народ. С раннего детства мальчик интересовался религией, читал и почти наизусть знал Коран. Был на редкость способным и развитым, но молчаливым и впечатлительным.
Получив начальное духовное образование в Чечне, Мансур едет в Дагестан –главный исламский центр на Северном Кавказе – и продолжает изучение Ислама. Его, как одного из самых способных муталимов (учеников), направляют на учебу за границу, где помимо религии он изучает и другие науки. Особенно интересовало Мансура военное дело.
«Высокого роста, красивый, стройный брюнет с бледным лицом и пылкой речью. Фанатик. Имя его стало грозой для русских. Могучая речь и пылкая до самозабвения проповедь молодого миссионера, при его красивой выдающейся наружности, быстро завели ему поклонников обоего пола», – пишет историк Г. Прозрителев.
Еще свежи были в памяти события 1774 года, когда чеченцы, доведенные до отчаяния карательными экспедициями императорской России, подняли восстание, жестоко подавленное царской армией под руководством командующего Кавказской линией генерала Якоби. Но обстановка в Чечне, да и на всем Кавказе, с каждым днем осложнялась. В такое тяжелое для чеченцев время Шейх Мансур возвращается из-за границы домой и начинает свою религиозно-политическую деятельность.
Весть о новом пророке неслась по всем аулам. Чеченцы съезжались в Алды, чтобы взглянуть на него, услышать его горячую проповедь. О нем ходили легенды. Слава о Мансуре разлетелась по всему Кавказу. Он начал проповедовать газават — священную войну за независимость Чечни.
Пророк говорил: ‘Не отпускайте того, кто обращается к вам с грустью, кто разочарован, и старайтесь вырвать своих ближних, братьев и сестер из рук врагов. Будьте милосердны и дайте немного от вашего добра для Божьего дела, по Божественному слову. Тот, кто подает на Божье дело, уподобляется зерну, которое дает семь колосьев. Сила исходит только от Бога, Всевышнего и Всемогущего. Бог посылает победу тем, кто прославляет религию, и покидает того, кто от нее отворачивается. Да пошлет Он нам торжество над неверными!’
Обещая своим последователям все блага жизни, какими их себе представляли горцы, Мансур предрекал кару тем, кто не пойдет за ним.
Большинство чеченцев поверили Мансуру, и словно сбылось пророчество: в ночь с 12 на 13 февраля 1785 года, почти весь Северный Кавказ, поразило сильнейшее землетрясение. Толчки ощущались на территории Чечни, в Моздоке, Екатеринодаре, Георгиевске, Кабарде и других местах. Через три недели, 4 марта, вновь произошло сильное землетрясение, также охватившее весь Северный Кавказ. Стихийное бедствие люди восприняли как проявление Божьего гнева, предсказанного Мансуром. Ряды сторонников пророка стали быстро пополняться.
Поход против русской военной экспансии под знаменем имама был неизбежен. Из оперативных донесений и рассказов очевидцев, власти уже знали о Мансуре и об угрозе, исходящей от него, и были встревожены движением, охватившим всю Чечню.
Обеспокоенные царские власти послали своих лазутчиков, и они принесли тревожные вести. Все в один голос подтвердили, что Мансур пользуется у горцев непререкаемым авторитетом и собрал вокруг себя много людей. Власти насторожились и решили усилить крепости Кизляр, Владикавказ и Григориополис, перебросив туда дополнительно солдат и казаков с орудиями.
Царизм притеснял народ, истреблял горцев, а любое проявление их недовольства жестоко подавлял. У чеченцев не было сильного лидера, способного оказать притеснителям сопротивление. Шейх Мансур призывал народ встать под священное знамя газавата, и горцы пошли за ним, связав с именем имама свои мечты о свободе. За короткий срок ему удалось собрать под свои знамена более двадцати тысяч горцев.
Шейх Мансур сознательно положил жизнь на алтарь служения своему народу. Полностью отдавая себе отчет о мере ответственности, пренебрегая тяготами и лишениями, начал он походы против русских. Главной целью первого имама Чечни было объединить все горские народы. Этого и боялась Россия.
Чрезвычайно обеспокоенный таким развитием событий и желая еще в зародыше подавить восстание, князь Потемкин в сентябре 1783 года направляет в Чечню карательный отряд, под командованием известного полковника Пьери. Он сделал марш-бросок в Алды, чтобы захватить или убить руководителя повстанцев.
Во избежание кровопролития, алдынцы предложили русским мир, но Пьери отказался вести переговоры и напал на аул. Мансур со своими воинами ушел. Село было взято штурмом, так как жители оказывали сопротивление, полностью разграблено и предано огню. Однако главная цель карателей – захватить живым или убить вождя повстанцев, не была достигнута.
Считая, что чеченцы достаточно наказаны, Пьери повернул отряд обратно за Сунжу, не подозревая, что в пути его ждет возмездие. В лесу, между Алдами и Сунжой, у переправы, каратели были окружены чеченцами и почти полностью уничтожены. Полковник Пьери был убит, майор Комарский смертельно ранен. Оставшиеся в живых солдаты бежали. Горцы преследовали их, брали в плен, топили в Сунже.
Любопытный исторический факт: в числе пленников оказался 20-ти летний адъютант полковника Пьери – уроженец Кизляра, унтер-офицер, князь, Петр Иванович Багратион, будущий знаменитый полководец России, герой Отечественной войны 1812 года.
На следующий день в ставку русских на противоположном берегу Сунжи с миром явились горцы. Двое из них несли на носилках раненого офицера – это был Багратион. Удивленные благородным жестом мятежников, русские спросили:
– А что, Мансур отдает офицера без выкупа?
– Я за настоящих мужчин выкуп не беру, – ответил горец, и вместе со своими товарищами ушел.
Русские, узнав, что перед ними находится сам Мансур, были потрясены.
В этом бою погиб брат Мансура. В руки чеченцев попали многочисленные трофеи, много оружия, в том числе и артиллерия. Это было первое крупное поражение царских войск на Кавказе.
Весть о печальной участи карательного отряда разнесется по всему Кавказу. Сотни, тысячи приверженцев Мансура устремятся под его знамена. После столь убедительной победы, народ провозгласит Шейха Мансура имамом Кавказа.
В 1785 году Масур женился на скромной девушке из села Гойты. Свадьба не была пышной: мулла обвенчал их, друзья пришли разделить радость и взглянуть на невесту. Нужно отметить, что Мансур был противником всяких торжеств и увеселений.
В это время, под влиянием проповедей Мансура, Чечня преображалась. По примеру алдынцев во всех селах стали избавляться от курения, прекратили изготавливать бузу – традиционный хмельной напиток горцев. В центрах сел появились шесты, на которые привязывались всякие находки – деньги и прочие предметы. Люди становились добрее друг к другу, прощали кровников, почти все соблюдали пост, ходили в мечети, жили интересно. И если бы не притеснения со стороны русских, народ вообще не знал бы горя. Но Россия не желала мира на Северном Кавказе. Обе стороны готовились к новым схваткам.
В течение 1786 и в начале 1787 года Шейх Мансур со своей повстанческой армией участвует во многих сражениях с русской армией, неоднократно осаждает крепости.
Время неслось, словно ветер. У Мансура родился сын, которому дали имя Мадак. Имам радовался появлению наследника, но интересы народа для него были превыше всего. Мансур понимал, что в одиночку Чечне не удастся противостоять России. Он призвал народы Кабарды и Адыгеи объединиться и вместе выступить против царского самодержавия.
Кабардинцы, давно стремившиеся объединиться с чеченцами, обрадовались обращению к ним Шейха Мансура. Его появление в Кабарде стало настоящим праздником. Встречали имама, как долгожданного гостя и освободителя. Почти все князья оказались под его влиянием. Вождь чеченского народа становится предводителем кабардинских борцов за свободу и независимость. Его повстанческая армия снова внушительная.
Мансур понимал, что народ видит в нем своего освободителя, однако война делает людей несчастными, и нет ей конца: слишком сильный и агрессивный противник. Но пути назад тоже не было: много жизней и сил было отдано во имя святого дела освобождения Кавказа.
Героическое сопротивление горцев под руководством имама Чечни поражало современников. Повстанцы демонстрировали свое нежелание мириться с присутствием России на Кавказе. Русское командование, стараясь скорее покончить с Мансуром, бросало в бой все новые и новые огромные силы. Имам своими нападениями изматывал силы во много раз превосходящего противника, долго и упорно оказывал ему сопротивление, но воевать с регулярной, хорошо обеспеченной, вооруженной до зубов армией, горцам было нелегко.
Вскоре, как и ожидалось, началась русско-турецкая война. 19 июня 1791 года войска генерала Гудовича внезапно окружили крепость Анапу. На 61-й день блокады, после кровопролитного штурма, крепость была взята. Защитники Анапы стояли насмерть. Мало кому из них удалось уцелеть.
Душой обороны крепости был, конечно, Шейх Мансур. В последние минуты перед боем, когда турецкий паша решил сдать крепость, имам заставил его оказать сопротивление. Гарнизон держался несколько дней, но, в конце концов, паша капитулировал. Не желая сдаваться, Мансур бросился с факелом в пороховой погреб. Ворвавшиеся в крепость солдаты успели схватить его и связать.
Великий имам вместе с начальником гарнизона Мустафа-пашой попали в плен. Под усиленной охраной имам был отправлен в Санкт-Петербург. Весть о пленении вождя горцев взбудоражила столицу. Его пожелала видеть сама императрица. Легендарного чеченца доставили в Царское Село.
Было обеденное время, когда Мансура привезли к резиденции Екатерины IӀ. Желающих увидеть знаменитого горца было много. Появился Потемкин. Наслышанная о красоте молодого человека Екатерина объявила, что хочет поближе познакомиться с пленником. Зная слабости императрицы, Потемкин не мог допустить этой встречи. ‘Матушка, он вам всю обедню испортит. Взгляните на него лучше из окна’, – посоветовал он.
Обаяние этого загадочного человека было так велико, что все верили в его чары, и приближенные Екатерины Великой отговорили ее от личной беседы с ним’, – подтверждает и историк Г. Прозрителев.
Придворный А. В. Храповицкий, секретарь императрицы, наблюдал и записывал все, что происходило при дворе. События того дня, когда имам появился в Царском Селе, он внесет в свой дневник: ‘6 июля 1791 года привезли в Царское Село Шейха Мансура, взятого в Анапе: ему 23 года, и с 17 лет начал проказничать, сделал смуту, и нам он стоит до 30 тысяч войска. После обеда водили его близ колоннады, и Государыня изволила его видеть’.
Кавказца-пленника водили возле дворцовой колоннады, а из окон на него смотрели сотни любопытных глаз. Императрица не могла отойти от окна: у нее защемило сердце при виде благородного красавца со спокойными манерами и горделивой походкой.
Шейх Мансур был готов принять все, что ему предначертал Аллах. Из Петербурга 15 октября 1791 года Шейха отвезли в Шлиссельбургскую крепость. Мансур не мог примириться с неволей и требовал, чтобы было выполнено обещание генерала И. В. Гудовича освободить его, как военнопленного. Однако это требование осталось невыполненным.
Все руководители движения, кроме Шейха Мансура, были помилованы. Их удалось сломить и физически, и морально. Мансур оказался стойкой, сильно духом личностью. Он не скрывал, что ‘имеет дух, готовый к новым мятежам’. От него требовали в обмен на свободу признать свою борьбу ‘злодейством по принуждению’. Но Мансур был непоколебим, неустрашим и не собирался отказываться от великого дела, за которое боролся.
Трагическим оказалось для горца само пребывание в стране рабов и господ. Страшные тюремные условия, тоска по воле сделали свое дело. Мансур заболел быстротекущей чахоткой и скоропостижно скончался. Тело его было ночью погребено на Преображенской горе. Так закончилась жизнь великого чеченца, отданная святому делу борьбы за независимость народов Кавказа.
После смерти Екатерины II и Павла I, в пору правления Александра I, делегация горцев прибыла в Санкт-Петербург добиваться аудиенции у царя. Объяснив цель своего визита, горцы попросили царя помиловать Шейха Мансура.
Александр I захотел узнать подробнее об этой личности. Горцы стали рассказывать о легендарном Шейхе. Царь встал и дослушал рассказ до конца стоя. Когда же один из приближенных спросил, почему он встал, говорят, царь ответил: ‘Я не мог сидя слушать о таком человеке’.
Но императору не чем было обрадовать горцев. Он сообщил им, что Шейх Мансур умер 13 апреля 1794 года. Горцам показали надгробную плиту на кладбище узников Шлиссельбургской крепости.
Причину поражения полководца и вождя всех горцев известный историк и политолог Абдурахман Авторханов видел в глубоком разрушении хозяйства горцев в результате долгой и продолжительной борьбы, в истощении их духовных сил, в отсутствии поддержки со стороны других племен Северного Кавказа, в смешении центра борьбы от Чечни – главной материальной базы движения – за Кубань, а также в техническом и численном превосходстве царских сил на Кавказе.
Доктор философских наук, профессор А.Д. Яндаров убежден:
«Мансур, несомненно, одна из самых ярких, самобытных, героических фигур, выдвинутых чеченцами в долгой, героической, жертвенной борьбе за свою свободу и независимость, фигура, еще далеко не оцененная, неразгаданная.
В плеяде выдающихся деятелей, когда-либо выдвинутых чеченским народом, составляющих его гордость, славу и надежду, Мансур навсегда останется звездой первой величины. Личная трагедия Мансура объяснялась тем, что он намного опередил свое время. Мансур погиб, но в плане широкой исторической перспективы в благодарной памяти народа жертва Мансура не была напрасной. Имя его свято и незабываемо» [1].
2-я версия.
Шейх Мансур (Ушурма) – первый имам
Северного Кавказа
Как пастух стал Имамом Северного Кавказа
В селении Алды жил бедный молодой пастух по имени Ушурма. Однажды он вдруг начал проповедовать истинную жизнь. К чему призывал чеченцев новоявленный мессия? Ушурма, вскоре взявший имя Мансур (от арабского «победитель», «непобедимый»), призывал чеченцев отказаться от неправедной жизни. Неправедными он считал грабежи, убийства, кровную месть, междоусобицы. В проповедях Мансур заклинал горцев не пьянствовать, не курить, не прелюбодействовать, требовал отказаться от нечестно нажитого имущества. Он уверял, что отринувший греховную жизнь получит все необходимое от Аллаха, а упорствующий в грехе обретет смертные муки.
Мансур – прекрасный оратор, но когда призываешь человека перевернуть собственную жизнь, одних лишь слов недостаточно. Тем более что аудиторией проповедника были горцы, свято чтившие обычаи предков и готовые положить жизнь на алтарь их защиты. Мансур должен был доказать свое божественное предназначение. Как это сделать? Нужно творить чудеса.
«Чеченцы разно говорят о средствах, предпринятых Ушурмою к возбуждению их фанатизма, – писал один из первых российских кавказоведов Петр Бутков. – По рассказам одних, ночью привиделось ему во сне, что он был поднят ангелами с земли на небо, узрел чудесное сияние и закричал: «Аллах велик!» Поутру Ушурма объявил братьям своим, что в этот день умрет и снова отправится на небо, где должен окончательно определиться путь его. Он просил не погребать его до следующего утра, потому что через сутки он вернется к жизни. После чего, правда, лег и сделался как бы мертвым. Так пробыл он без дыхания и движения целый день и ночь, а утром восстал – к великому удивлению родных, окружавших его. По сказанию других, Ушурма увидел во сне, что два человека въехали к нему во двор верхом и звали его, и он вышел к ним. Незнакомцы после приветствия: «Aссалам алейкум, Имам», то есть «Мир тебе, Имам», сказали ему: «По велению Аллаха пророк Магомет послал нас объявить, что на тебя возлагается обязанность вновь утвердить в Коране народы, ослабевшие в вере и впавшие в заблуждение».
Ушурма отвечал им: «Народ не послушает меня и не поверит этому повелению». «Не бойся, – возразили они, – Аллах поможет тебе и народ уверует в слова твои».
По преданию, наиболее распространенному в Чечне, Ушурма, пасший скот в поле, уснул днем и видел в сновидении Магомета, который «приказал ему провозгласить себя имамом, укоренить в народе ислам и возвестить скорую кончину мира». Об этих видениях Мансур сообщал народу в своих проповедях, разжигая любопытство чеченцев.
Нередко Мансур, при большом стечении народа, прямо посреди проповеди внезапно падал и корчился в судорогах. Видевшие это замирали в благоговении. Во многих культурах падучая болезнь считается признаком особого вдохновения человека, «стигматом» избранника.
Мансур был оригинален даже в одежде. Он сшил себе платье из разноцветных лоскутов, а неизменным аксессуаром сделал зеленую шаль. У Мансура появились ученики, которые во всем подражали учителю и готовы были выполнить любой его приказ.
Вскоре популярность вчерашнего пастуха вышла далеко за пределы его родного селения. Учением Мансура заинтересовались другие знатоки Корана – священной книги мусульман. Однажды ученые-муллы посетили дом молодого проповедника, желая поговорить с ним на богословские темы. Вопреки священному обычаю гостеприимства, Мансур отказал гостям в беседе. Он вообще избегал встреч с исламским духовенством, не любил расспросов о смысле своего учения. В лучшем случае он отвечал муллам и кадиям: «Я не святой и не пророк, но мне повелено от Бога утверждать народ в законе Его».
Многие поверили Мансуру, но достаточно было и сомневавшихся. Чеченец, принимавший в своем доме гостя в бурке из черной шерсти, был одним из сомневавшихся. Он рассказал своему любопытному семейству о Мансуре, а затем, немного помедлив, пересказал содержание проповеди, о которой ему поведал недавний гость.
5 февраля 1785 года Мансур в окружении жителей Алды заявил: «Спустя несколько дней услышите все глас небесный, от которого задрожит земля. Принявшие мое учение возрадуются возвещению обо мне; не уверовавшие поразятся скорбью и расстройством ума и будут прощены мною не прежде, как по сердечному их раскаянию».
Земля задрожала в ночь с 12 на 13 февраля 1785 года. И не только в Чечне, но и по всему Северному Кавказу. Мансура признали. Люди спешили не восстанавливать свое хозяйство, а увидеть чудотворца. Все считали своим долгом принести дары божественному избраннику. Овцы, лошади, быки, коровы, продукты, драгоценности – все эти подарки Мансур раздал беднякам. О нем говорили во всех селениях, на всех перекрестках. Одни его почитали, другие – боялись, третьи – любили.
Теперь имя Мансура стало произноситься с приставкой «Шейх», указывавшей на непререкаемый духовный авторитет. Шейх – значит законный предводитель правоверных мусульман.
Для чего он явился? Куда он поведет своих последователей? Какие еще чудеса сотворит? Эти вопросы занимали умы чеченцев. Его новых пророчеств напряженно ждали. Шейх-Мансур должен был действовать, чтобы оправдать надежды и не растерять очарования.
Обретя статус «шейха» и утвердив свое влияние в Чечне, Мансур обратился, как писал Петр Бутков, с такими словами к последователям: «Волею Божьею предстоит нам идти для обращения народов в закон магометанский (в ислам. А. У.), сначала к карабулакам и ингушам, потом в Кабарду и, наконец, в русские пределы…» Мансур обещал, что тем, кто последует его призыву, он вручит особое оружие: «Когда предстанет случай сразиться, то каждый из вас получит от меня по небольшому ножу, который при взмахе будет удлиняться и жестоко колоть и рубить неверных…»
Программой Мансура стала священная война – газават. Шейх убеждал горцев в необходимости распространения ислама на территории всего Северного Кавказа. Многочисленных гяуров-неверных следовало либо обратить в мусульманство, либо погубить в войне.
Мансуру нужна была крупная победа, которая закрепила бы за ним репутацию вождя, избранного Всевышним. Но главное, такая победа превратила бы проповедника в военного вождя. Мансур получил бы в свои руки не просто духовных последователей, а верную армию. Этот главный инструмент власти мирской всегда прекрасно дополняет религиозный авторитет.
Воины сражаются за своих вождей, их идеи и озарения, за старых или новых богов. Но в любом случае они сражаются за добычу. Трофеи войны – вот что является главной наградой для лихого воина, рискующего своей жизнью в смертоносных схватках. Пленники, богатства, деньги освобождают от оков нужды и выводят из тени безвестности.
Мансур хорошо знал свой народ. Он понимал, что намеченная им перспектива должна указывать на большую награду для победителей. Лучше всего на роль «джек-пота» подходил город Кизляр. Основанный как русская крепость в 1735 году, к концу века город превратился в крупный торговый центр на Северном Кавказе. Кизляр – город многонациональный. Здесь проживали русские, армяне, грузины, кабардинцы, осетины, кумыки, ногайцы, чеченцы. На тесных улицах всегда было полно желавших что-то купить в многочисленных магазинах и лавках. Кизляр был «северокавказским моллом».
Взять такой город было бы сродни чуду с землетрясением. Но как одолеть крупный гарнизон, укрытый за стенами и вооруженный пушками? Этого Мансур пока не мог придумать. Поэтому он медлил с рискованным предприятием. Риск поражения был слишком велик, а неблагоприятный исход мог оттолкнуть горцев от вождя.
Слухи о появлении в Чечне влиятельного проповедника скоро достигли Петербурга, но всерьез эти новости восприняли здесь не сразу. Показательна первая реакция Екатерины II на сообщения с Кавказской линии: «Имама Мансура почитаю за сказку».
Российскими войсками на Кавказе в это время командовал Павел Потемкин – двоюродный брат знаменитого екатерининского фаворита. Сведения о деятельности Мансура застали его в столице, где Потемкин готовился к женитьбе. Знатный жених быстро отправил на Кавказ предписание, в котором приказывал генералам «усмирить волнение в самом начале и не дать самой малой искре произвести пламень». Потемкин хотел избежать крови. Согласно его инструкциям, следовало сначала предложить чеченцам выдать «лжепророка» (именно так именовали Мансура российские военные и администраторы). И только в случае отказа применить силу.
Но, как известно, в военных операциях все и всегда идет не по плану. Полковник Николай Пиери, которому было поручено выдвинуть отряд к Алды, решил, что настал его «звездный час». Не давая чеченцам возможности выдать Мансура и избежать военного столкновения, он с барабанным боем и пушечной канонадой пошел на штурм чеченского селения. Его жители не стали сопротивляться и вместе со своим предводителем покинули родные дома. Пиери разграбил и сжег Алды. После чего, считая успех вполне достигнутым, повел солдат обратно.
Как помнит читатель, именно обратное движение русских отрядов, воюющих с горцами Северного Кавказа, очень часто оборачивалось катастрофой. Так случилось и в этот раз. Снова засада была устроена в узком ущелье (на этот раз Ханкалинском), где склоны гор покрыты густым лесом. Как только русский отряд вошел в теснину, лес «ожил», поражая солдат Пиери метким ружейным огнем.
«Невзирая на то, отряд наш подвигался вперед, пробиваясь сквозь усиливающегося неприятеля, – писал ветеран Кавказских войн Петр Сахно-Устимович, – но когда пришел к тому месту, где оставлено было небольшое число войск для охранения прохода, с ужасом увидел, что все солдаты и офицеры до одного человека были перерезаны, груди были вскрыты и заворочены на лица, кровавые внутренности еще дымились. При этом страшном зрелище солдаты наши дрогнули, и в то же мгновение чеченцы бросились на них со всех сторон с кинжалами. Пушками действовать было не можно, заряжать ружья было некогда, самыми штыками солдаты наши, сражаясь в тесном проходе в густой колонне, не могли действовать успешно. Люди наши, обремененные награбленною в Алде добычей (по большей части медною посудой), утомленные трудным переходом и продолжавшимся несколько часов беспрерывным боем, пришли в изнеможение и были истреблены почти без сопротивления».
Некоторым удалось вырваться из ущелья, выйти к реке Сунже, перейдя которую можно чувствовать себя в относительной безопасности. Организовать переправу было совершенно невозможно. Солдаты бросились к спасительному берегу вплавь. Среди них оказалось множество раненых. Потеряв последние силы, они утонули в реке.
В бою погибли полковник Пиери и майор Комарский, а с ними 420 солдат. Еще полторы сотни человек горцы взяли в плен. Правда, все пленники были вскоре выкуплены. Чеченцы захватили две пушки – всю артиллерию отряда Пиери. Уйти из ущелья удалось лишь немногим участникам Алдинской экспедиции.
Шейх-Мансур торжествовал. Значение победы было тем более велико, что в 1758 и 1783 годах чеченцы, поднимавшие восстания против российских властей и их политической клиентуры, терпели быстрые и сокрушительные поражения. И только с Мансуром им удалось победить. Естественно, что народная молва не только разнесла весть об успехе чеченцев, но и приукрасила и без того яркую картину. Мансур стал в глазах многих величайшим из людей, настоящим чудотворцем, по велению которого дрожит земля, и сотнями падают сраженные гяуры.
Сомневавшихся в его божественной силе среди чеченцев не осталось. Мансур начал распространять свое влияние на Кабарду и Дагестан. К нему потянулись джигиты, которые прослышали о скором походе на Кизляр.
Жизнь шейха Мансура – идейного вдохновителя борьбы горцев за независимость Кавказа – была бурной, но короткой. При взятии русскими войсками Анапы он был пленен и отвезен в Петербург. О том, как в дальнейшем сложилась его судьба, существует несколько версий.
Гроза империи
В течение шести лет деятельность шейха Мансура являлась мощным раздражителем для Российской короны. Его вдохновляющие и пылкие речи в сочетании с красивой наружностью привлекали к нему большое количество сторонников, и «возмущала» их против России. Побуждаемые шейхом к активной борьбе с царизмом, горцы стали серьезной преградой на пути покорения Кавказа. Движение Мансура, распространившись среди адыгов, быстро охватило весь Северный Кавказ. Весомую помощь Мансуру в борьбе против русских оказывала Порта, особенно в период русско-турецкой войны 1787–1791 годов, стоившей России больших жертв. Еще в 1785 году для захвата Мансура на Кавказ был отправлен двухтысячный отряд под командованием полковника де Пиери, однако при селении Алды он потерпел сокрушительное поражение. Только к сентябрю 1790 года, после победы генерала Германа на берегу Кубани над объединенным турецко-горским отрядом, Мансура удалось загнать в угол: с остатками войска непокорный имам укрылся в турецкой крепости Анапа.
22 июня 1791 года Анапа пала. Не желая сдаваться, Мансур бросился с факелом в пороховой погреб, однако ворвавшимся в крепость солдатам удалось его перехватить. Плененный Мансур был переправлен в Петербург. Князь Григорий Потемкин отговорил императрицу Екатерину II давать Мансуру личную аудиенцию: многоопытный фаворит опасался, что Екатерина может поддаться очарованию заносчивого горца. Но Мансур все же предстал пред очами царицы, когда его несколько минут водили возле дворцовой колоннады. А дальше было следствие. Протокол свидетельствует, что Мансура, «как сущего развратителя народов Закубанских и Кавказских», императрица приказала допросить «о всем его похождении и всех деяниях его содержа между тем под крепкою стражею, и наблюдая, чтоб он в пище и одежде не претерпел недостатка».
В кромешной тьме
15 октября 1791 года секретным рескриптом Екатерины II шейх Мансур, как бунтовщик и государственный преступник, был приговорен к пожизненному заключению в Шлиссельбургской крепости «за возбуждение народов гор против России и причинение большого ущерба Империи». В тот же день приговоренный был передан в распоряжение коменданта крепости Михаила Колюбакина. Как говорят документы, шейха поместили в «одиннадцатый нумер» на нижнем этаже казармы и определили ему содержание «по 25 копеек на день». Однако условия содержания Мансура никак нельзя было назвать удовлетворительными. Если в еде он особенно не нуждался, то сырость подвального помещения и полное отсутствие света могли пагубно сказаться на его здоровье. В кромешной тьме и безмолвии Мансур провел долгих три года. Ведь по указу Тайной канцелярии имаму было
запрещено покидать свою камеру.
Учитывая, что для горца нет большего несчастья, чем лишиться свободы, Мансур держался стойко. Он не пропускал ни одной молитвы, выдерживал тридцатидневный пост в месяц Рамадан. И не смирил свой гордый и горячий нрав. Примером тому может служить случай со стражником, который грубо обошелся с ним: «Его пылкая южная натура не могла мириться с суровыми требованиями крепостного режима. В один из дней в припадке гнева Мансур ударом ножа убил оскорбившего его грубостью караульного солдата», – писал историк М. Я. Корольков. После происшествия шейха навечно заковали в кандалы. Суровые условия содержания в тюрьме все же дали о себе знать: у Мансура развилась чахотка. В письме коменданта крепости зафиксировано, что в конце февраля 1794 года Мансур заболел туберкулезом и спустя полтора месяца (13 апреля) «жизнь его завершилась в казематах крепости». Похоронили шейха тайно, как и многих заключенных Шлиссельбурга: «В шестое на десять число пополудни в двенадцатом часу вышеписанного Ших Мансура тело ис крепости порутчиком Юхаревым вынесено и прямо водою на Преображенскую гору отвезено, где оное и погребено, о чем сим Правительствующего Сената Тайной экспедиции покорнейше имею честь донесть».
Известно, что к Павлу I уже после смерти Екатерины приезжала делегация чеченцев c просьбой забрать тело покойного имама. Император обещал помочь, однако, в конце концов, был вынужден отказать, так как обнаружить место захоронения не представлялось возможным [2].
Асламбек Тугузов.
Монолог шейха Мансура (отрывок из поэмы «Шейх Мансур»)
…А что чеченцы? – шейх с тревогой,
Всмотрелся в старого отца,
Как будто высмотрел дорогу
Отчизны дальней до конца.
Как будто там, во мраке зыбком,
Увидел молнию в горах.
И тут же странная улыбка
На бледных вспыхнула губах:
– Отец – сказал он. Тихий шепот
Обрел подобие крыла
И стал похож на хриплый клекот
Большого, сильного орла:
– Отец, Аллах вернее знает,
И Он испытывает тех,
Кого страданьем отмечает,
Кого Он любит больше всех.
Все в мире тленно, Божьи сроки
Всему разумному – пример!
Недолго царствовал Двурогий
Над миром, гордый Искандер.
И Рум упал, когда из Шама
На рубежи его границ
Явилось воинство Ислама
В лисамах белых до ресниц.
Царей, наместников, героев –
Всех смел великий ураган.
Ушла династия Хосроев,
И пал языческий Иран.
И унеслось зыбучим прахом
В слепую бездну, без следа
Все то, что именем Аллаха
Не освящалось никогда.
Лишь там, над будущим и былью,
Среди космических могил,
Еще мерцает звездной пылью
Праматерь Смешанных Светил.
Как дервиш ночью из ханаки
Следы ночного грызуна,
Я вижу тьму, но в ней есть знаки,
В ней буквы есть и письмена.
И Богоданным оком знанья,
Сквозь сжатый сумраком простор,
Я ясно вижу очертанья
Покрытых белым снегом гор.
Вон там, вдали за облаками,
Смотри, отец, в папахе льда,
Дымит ледовыми ноздрями
Могучий нарт Тебулос-мта.
А ниже, – вдоль речного склона,
Минуя сонный Харачой,
Худой пастух клюкой из клена
Ведет овец на Чеберлой.
Как щедр к творению Всевышний,
В какой предел не укажи!
В апреле солнечные вишни
Уже цветут в Элистанжи.
И на хребтах карабулаков,
Обильных травами весны,
Среди еще зеленых маков
Вовсю пасутся табуны.
И вот за этот край высокий,
За эту Божью благодать
Мы будем жизненные соки,
Как дань в могилы проливать.
Враг переходит в наступленье,
С девизом вечным – захватить,
И лишь огонь сопротивленья
Его заставит отступить.
Мы, люди с чистыми сердцами,
С неприхотливою душой,
И, по сравнению с врагами,
Нас очень мало под луной.
Но свят Аллах, Зиждитель сферы,
Семи небес и всех светил,
Он дал нам дух и светом Веры
Его, как башню, укрепил.
И я, придвинувшийся к краю
Условного небытия,
С сердечной дрожью ощущаю
Порывы этого огня.
Мы и тогда продолжим биться,
Когда, устав от вековой
Борьбы, измученно склонится
Кавказ, поникнув головой.
Пусть сталь врагов острее бритвы,
И нет солдатам их числа, –
Союз кинжала и молитвы
Сломает горб любого зла.
И мы сражаться будем с ними,
Ряды расстраивая их,
Чтобы адатами своими
Не стать похожими на них.
Когда щепотку чистой соли
Бросают в кубок питьевой,
То, растворяясь поневоле
Она становится водой.
И молния не выживает,
Когда ударится об лед,
И волк в неволе умирает,
И птица в клетке не живет.
Что нам купечески-стрелецкой
Орды неверная стезя?
И русский царь, и бей турецкий
Худые будут нам друзья.
И все надежды на кого-то,
Помимо Бога на земле,
Есть немощь духа и болото,
Застывшее в грядущей мгле…
И будет даль в кровавых росах
Крутить свое веретено,
Когда, подняв корявый посох
Из мест округи Ведено,
Восстанет дервиш света знанья
И тихо к миру призовет,
За что отправится в изгнанье,
Благословив Адамов род.
Вдали от синего Кавказа,
В стране холодной и чужой
Следы чеченского устаза
Развеет ветер мировой… [3].
Год, собиратели: 2023-2024гг. Центр народного творчества МК ЧР, Демильханова Б.А. Место хранения: архив Центра народного творчества МК ЧР
Источниками являются работы исследователей, историков, ученых о жизни и подвигах этого легендарного человека. В национальной истории «нохчи» (по-русски – чеченцев) есть несколько столпов, и шейх Мансур – первый из них. Без него история ныне без малого двухмиллионного народа не пишется.
- сайт «Нохчалла», раздел «История» – Личности, статья «Шейх Мансур (Ушурма)» от 19.03.2008г.
- Книга «Кавказская война. Семь историй», сайт Лента.ру
статья «Имам Северного Кавказа», Русская семерка russian7.ru.
3.Литературно-художественный журнал «Вайнах» № 2.2022г.
Портал abrek.org.
- «Литературно-художественный журнал «ОРГА»,
А. Тугузов, «Мансур Шайх». Поэма (на чеч. яз) №1.2023шо.
- Видеоматериал: Шахрудин Айдиевич Гапуров – советский
и российский историк. Доктор исторических наук, профессор, академик Академии наук ЧР. Заслуженный деятель науки ЧР.
Изображение: Wikimedia
Изображение: Wikimedia
Изображение: Wikimedia
Изображение: Wikimedia
Наименование: Шахрудин Айдиевич Гапуров – советскийи российский историк. Доктор исторических наук, профессор, академик Академии наук ЧР. Заслуженный деятель науки ЧР.
ОНН зарегистрирован: ГБУ «ЦНТ» ЧР, Номер: CHECH101.
Полное наименование: Государственное бюджетное учреждение “Центр народного творчества” Чеченской Республики.